желание исполнилось… Но как это возможно?»
— А-а-а! — вопль Мака заставил меня вздрогнуть. — Великаны!
— Ты сдурел, что ли?! — рявкнул в ответ Чарим. — Какие еще великаны?!
— Вон… вон… глядите! — Тот трясущимся пальцем указал влево.
Уже вечерело, и темная кромка леса четко вырисовывалась на фоне ясного неба. А над нею… Я не удержалась и протерла глаза: прямо к нам шагали огромные серые фигуры. Очертания их были мутными, но головы этих чудовищ терялись где-то в поднебесье, а ноги попирали вековые деревья, как траву…
— Да чтоб тебе провалиться! — плюнул Вител. — Собственной тени испугался!
— Чего?!
— Того! Не видишь, туман в лесу? Или не туман, дымка этакая? Сегодня пригрело, теперь опять холодает…
— И что с того?
— Тьфу ты, — сказал Чарим и засмеялся. — Это ж я!
Он поднял руку, и гуманный великан ответил приветствием.
— Это солнце на закате как-то так хитро подсветило, что наши тени стали видны, — пояснил Вител, ухмыляясь. — Неужто не умеете фигуры из пальцев складывать, чтоб тени на стене показывать? Зайчиков там, собачек, птиц? Вот, это то же самое, только размером побольше. Гляди, Мак, вон твоя башка маячит! Точно, шапка еще твоя дурацкая.
— А-а-а… — выдохнул тот с облегчением.
— Я такое в степи встречал, — сказал Чарим, — но уж позабыл. И здесь прежде такого не бывало, точно.
— Если ты не видал, это не значит, что такого не было. Может, ты в другую сторону смотрел или вообще спал, — серьезно ответил Вител.
Его гигантская тень покачала головой. Я попыталась найти себя, но увы, моя фигура терялась на фоне остальных.
— Ну, что замерли? Впрок насмотреться хотите?
Возы покатились дальше, а я подумала: скорее бы подняться на перевал. Там и не такое увидишь…
Я не ошиблась: заморозки начались на третью ночь, когда мы уже поднимались в горы, и сразу такие, что трава будто остекленела — тронешь, стебли ломаются с хрустом.
— Пора вола резать, — решил Вител, с жалостью посмотрев на бурого.
Тот хромал уже очень сильно, шел с трудом, хотя его давно выпрягли из воза (сам воз пустили на дрова, и сейчас они очень пригодились!). Да и от копыта скверно пахло, как ни обмазывал его Бурин дегтем и не ставил на ночь припарки.
— Не на ночь же глядя, — возразил Чарим. — С утра пораньше, а пока чуть повыше поднимемся, там ручей побольше есть, и это как раз на границе. А то ведь уделаемся, как пить дать!
— Будь по-твоему, — согласился Вител, и мы двинулись дальше.
А поздно вечером, стоило нам устроиться на привал, совсем неподалеку послышался вой. Многократно усиленный каменными склонами, он дробился и множился, и не так-то просто было сосчитать, сколько глоток исполняет эту песню! Чарим, однако, справился.
— Раз, два… семеро, — сказал он, прислушавшись. — И не слыхать, чтобы кто-то подтягивал. Что за странная стая?
— Это не стая, — не выдержала я, тоже вслушавшись внимательнее, — это семиголосица. Плохо дело.
— Ты о чем, парень? — нахмурился Вител.
— Это намного хуже даже большой стаи, — пояснила я, как мне казалось, вполне понятно. — Слышите? Заводит Тот-кто-старше, он в центре круга, а ему подпевают Шестеро сильных. А их стаи молчат. Пока молчат. Им не положено петь, пока вожаки не завершат… Вот сейчас…
Когда семиголосица затихла на самой высокой ноте, дрожащей и прозрачной, уходящей к луне, грянул хор семи главенствующих стай Грозовых гор, а это очень много. Горы отозвались созвучным эхом, и наши животные не на шутку забеспокоились.
А еще я услышала, как чутконосым подпевают легколапые — их тонкое тявканье и подвывание ни с чем не перепутаешь! И если все собрались в Большой круг, значит…
— Ленни, ты что такое несешь? — почему-то шепотом спросил Мак, перебив мои мысли.
— Я б лучше другое спросил: откуда ты это взял? — добавил Вител.
— Альена рассказывала, — нашлась я. — Она же знала, что я поеду к перевалу, вот и объяснила кое-что, чтобы я в беду не попал.
— Угу, только ты и до перевала много раз чуть в нее не угодил… И почему ты сказал, что этот хор хуже обычной стаи?
— Потому что Семерка собирается, только если перевалу грозит опасность. Что-то страшное грядет…
«Почему же они не пели перед тем пожаром? — мелькнуло у меня в голове. — Мы не могли этого не заметить! Да и кто-нибудь примчался бы предупредить… Или я просто не помню этого?»
— Что именно? Обвал? Потоп? Или еще что?
