– Хорошо, если побелки хватит до самого дома, – выразил сомнение Ося.
– Не надо говорить ничего негативного, оно имеет особенность материализовываться, – предупредил осторожный Смычкин.
Так и получилось. Правда, на выручку пришёл появившийся молодой мужчина с рулоном рубероида. Скинув рулон с левого плеча, он сказал, что у Пихенько будет третий дом за углом налево. Потом смахнул с лица длинные волосы, снова забросил рубероид на плечо и, слегка пригнувшись, заковылял дальше.
– А вот и оно самое, – показывает на большой дом за сетчатым забором Гарик. – Кажется, пришли.
Пихенько обернулся на мужской голос, окликнувший его с улицы. Он приставил лопату к дощатой стене сарая и пошёл к воротам.
Сначала он подумал, что трое молодых людей ищут какой-нибудь подработки: кто готов землю покопать, кто крышу покрыть, кто колодец вырыть на участке. Поскольку у Пихенько денег не было, то все работы он выполнял сам. Если приходилось туго, жена помогала.
Но этих визитёров по виду можно было понять – другого поля ягода.
– Нюра, где ты там? – закричал Жорж, – к нам гости.
– Какие ещё гости? – вышла на крыльцо жена Пихенько. Она вытирала руки о цветастый передник и с удивлением глядела на незнакомых молодых людей, топчущихся на дорожке из бетонных плит. Три сумки и большой, туго набитый баул стояли подле ног.
Когда хозяйка усадила непрошеных гостей на солнечной веранде и стала подносить тарелки с салатом, то Смычкин обратил внимание на деревянную солонку, где у надписи стёрся мягкий знак, и осталось слово «сол».
Он тут же обратился к Гарику:
– Дружище, подай, пожалуйста, сол.
– Чего-чего? – не расслышал Гарик.
– Сол, – говорю, – подай.
– Вот турок! – подвигая левой рукой солонку, язвит Гарик.
– Это не я, а хозяин – турок, – показывает на надпись Владлен. И все трое хохочут над повреждённым словом.
Тут в веранду входит Пихенько. На нём чистая косоворотка и наглаженные брюки. Льняные волосы хоть и зачесаны назад, но всё время норовят упасть на лоб, отчего Жорж держит голову высоко и даже горделиво. Он узнал о цели приезда высоких гостей, и теперь его распирало чувство морального удовлетворения от мысли, что и его лингвистические опыты кому-то понадобились.
В поисках истины
Около осьмушкинского магазина снуют люди. Кто-то пришёл за покупками, кто-то просто так, потолкаться от скуки. Парочка молодая в драных джинсах и маечках. В ухе у парня серёжка, на пупке у девчонки пирсинг сверкает. Проходя, спрашивают у Владлена время.
– Счастливые часов не наблюдают, – говорит Смычкин.
– Я обратил внимание на то, что счастливые вообще не отличаются наблюдательностью, – соглашается Гарик и показывает подросткам на большие уличные часы на столбе, которые местные электрики установили выше рекламного щита.
Те смотрят, словно бы впервые увидели эти часы, что-то обсуждают на своём птичьем языке и заходят в магазин.
откупоривая бутылку лимонада, вполголоса цитирует свои нарождающиеся стихи Владлен.
– Слушай, старик, чего мы тут торчим? – одёргивает Смычкина Гарик. – Пойдём на луг, там один забавный мужик коров пасёт. Поговорим, ума наберёмся. Кто-то проговорился, что этот абориген знает много историй про клады.
– Пожалуй, ты прав. Не зря сказано, что истина изъясняется на языке тех, кому она хочет себя открыть.
После прогулки по Осьмушке молодые люди вернулись в дом Пихенько. А там Смычкина ждала девушка из местной библиотеки. Владлен тут же ушёл с ней в сад, где в тенистой беседке они, не откладывая, принялись целоваться.
– Тогда как все правоверные христиане совершают вечерний намаз, ты, Смычкин, какого лешего разлёгся здесь с женщиной? Богохульствуешь!
Да-с, сударь!
Затем Гарик находит на другой скамейке хозяина дома и обращается к нему:
– Жорж, ты же в командировку собирался по своей работе.
– Передумал.
– Что так?
– Сериал смотрю, а тут на самом интересном месте прерваться не захотел.
– Вот ты какой! Свои интересы ставишь выше общественных. Разве это правильно? Скажи ему, Смычкин!
– Владлен безразлично махнул рукой и опять продолжил обниматься с девушкой.
– Вот-вот, при общем попустительстве и появляются такие индивидуалисты, как Пихенько.
Нестерев
