– У меня процесс, поговори сама, – кричит из конца сада Пихенько.
– Ну вот, – смеётся Гарик, теперь все соседи знают, что у Пихенько процесс.
Аня возвращается в дом, потом снова появляется на крыльце.
– Оказывается, к телефону приглашают тебя, – говорит Аня Владлену.
Смычкин шагнул на крыльцо и исчез в глубине дома.
Через пару минут он тоже вылетел на крыльцо:
– Гарик, срочно едем в Старую Качель, там с Осей беда приключилась.
– Вот тебе и клад! – сказал Пихенько. Ещё не откопали, а беды уже начались. Что будет, если действительно богатство надыбают.
– Ты прав, муженёк, даровые деньги никогда ни к чему путному не приводят, – поддержала Жоржа жена.
Не склоняется, но склоняют
Когда Ося приехал в Осьмушку, первым к нему подошёл Пихенько и стал расспрашивать, что с ним случилось? Оказалось, что у Оси угнали мотоцикл, который он оставил у входа в кафе «Медный таз». А угнали трое парней и девица с ними, которые вышли из кафе под парами, увидели транспортное средство на трёх колесах, сели, а ехать не получается. Ключа нет, мотоцикл не заводится. Тогда они растолкали его с горки и покатились от «Медного таза», который расположился на самой высокой точке над Старой Качелью, и помчались до Нижней Дебри, петляя по всем улицам и переулкам. Внизу его и бросили. Люди подсказали, где надо искать мотоцикл.
– Ничего не повредили?
– Так, пустяки, крыло помяли у коляски, видимо, налетели на что-то.
Вдвоём они подходят к беседке, где разговаривают Смычкин и Гарик.
– Пихенько, твоя фамилия склоняется? – спрашивает Гарик.
– Она не должна склоняться, но меня всюду склоняют, особенно соседи по даче.
– Ночью, – говорит Смычкин, – Рука потянулась к перу, перо к бумаге, но, к сожалению, не дотянулась.
– Понятно, – усмехается Гарик, – значит, тебя глазомер подвёл.
Вечно озабоченный делами Пихенько берётся перенести старую дверь за баню и зовёт на помощь жену:
– Нюра, – кричит он, – помоги мне!
– Лечу, – отвечает Аня откуда-то с огорода.
– На чём летишь?
– На ангельских крыльях.
– Ангельские крылья, пожалуй, тебя не удержат.
– Какой ты, однако, – подходя к мужу, толкает его в бок Аня. – Вообще-то, у тебя новые друзья завелись, вот и попроси их помочь тебе по хозяйству. Вон битюги какие расселись на веранде. Фольклорная экспедиция, видите ли! Да на них можно воду бочками возить.
– Ладно, жена, не трынди. Некогда нам воду возить. Завтра мы в Утруску отправляемся. Там, сказывают, у этого светловолосого, у главного, стало быть, дед когда-то жил. Так вот он клад зарыл специально, да заговорил его, закодировал, то есть. Вот теперь внук этот голову ломает, хочет его кроссворд разгадать. Если разгадает, то все мы при деньгах будем.
– А с какой стати этот белоголовый с тобой делиться станет? – недоверчиво скривила губы Аня.
– С такой, что если я поучаствую в этом богоугодном деле, то я тоже буду в доле.
– Какой с тебя толк, когда ты свой шанс так бездарно профукал, а главное, своими руками пса-золотоношу соседу отвёл.
– Ладно ты, не береди душу, – вспылил Пихенько и резко поддёрнул рабочие штаны.
Раскопки
Чаще всего Смычкин любил вставать в позу и изъясняться с окружающими, словно он не кто иной, а сам дельфийский оракул. Но временами он становился деловым и даже требовательным:
– Всё, парни, пора браться за лопаты, – сказал он, с умильной физиономией потирая сухие ладони. – Завтра приступаем к раскопкам дедовского клада. Я уже оплатил шабашникам за забор, который окружает место раскопок. Никто ничего не поймёт. С местной властью вопрос урегулировал. Так что, вперёд и с песней! – закончил свою тираду Смычкин.
Наутро все четверо, вооружившись, кто кайлом, кто лопатой, ринулись на территорию раскопок. Разрешение на проведение археологических раскопок в центре Утруски было получено от самого Председателя. Смычкин перед отъездом дважды подсовывал на подпись необходимую бумагу, пока Председатель не смягчился окончательно и не сделал важную закорючку. Печать Владлен поставил в Секретариате. Теперь он, надевая брезентовые рукавицы и берясь за рукоятку лопаты, с омерзением вспоминал всю эту процедуру. Земля слежалась и трудно поддавалась. Но всё же копать было куда легче, чем добиваться разрешения на эту операцию. Ося первым натёр мозоль на ладони. Вскоре застонал Смычкин. Гарик выдал им моток белого лейкопластыря. Остатки каменного фундамента дома, который некогда принадлежал деду Владлена, был изучен досконально. Оставалось только добраться до его основания. Лучше
