гужевать. А это означало – выпивать без всякого удержу, а потом петь и плясать, чтобы и видно, и слышно было на всю Ивановскую!.. А мы помним, что прежде на месте Гужевой площади была слобода Ивановская.
Изрядно захмелевшие гости тоже начали выходить из-за столов и плясать под старинную старокачельскую музыку, организованную приглашённым оркестром народных инструментов. Председатель буквально сиял от восхищения, видя происходящее в зале. Ни у кого не было ни малейшего сомнения, что Всемирный форум примет четвертую версию возникновения названия Гужевой площади, а именно от слова «гужевать». Так оно и вышло. Весь мир теперь знал слово гужевать, и самое его точное предназначение, потому что лучший способ вызвать подлинное веселье – надо хорошо гужевать!..
Сатисфакция
Смычкин собрался уходить и кричит из прихожей:
– Жорж, где мои перчатки? Сбился с ног, найти не могу.
– Ты же вчера потребовал сатисфакцию и швырнул их в лицо одного офицера во время игры в бильярд во Дворянском собрании.
– И что же?
– Ничего, сегодня вы стреляетесь с ним на дуэли.
– Я всегда любил лёгкие прорывы за пределы скудного бытия, – сказал Смычкин, потирая руки. – Жорж, Гарик всё время просил тебя, чтобы ты рассказал про слово «блиндаж», а я так и не услышал ни разу. Поведай, не томи, а то погибну на дуэли, да так и не узнаю про твою трактовку.
Пихенько не любил что-то рассказывать, не подготовившись, или, как говорят, с кондачка. Ему обязательно надо настроиться на особую волну. Для этого он поддёрнул штаны, хмыкнул пару раз, проверяя голос, потом, смахнув рукой тощую чёлку вправо и придав себе вид значительный, принялся рассказывать:
– Представь себе, война, передовая линия, со стороны противника ведётся массированный артобстрел. Офицер с санитаркой влетают в пустую землянку. С минуту сидят тихо, прислушиваясь к взрывам. Но, отдышавшись, офицер обращается к юной санитарке, к которой был неравнодушен и все время подбивал её на любовные игры. Та никак не соглашалась, а тут внезапно поняла, что в любой момент можно сыграть в ящик, так чего уж там?.. А настойчивый офицер опять за своё: «Блин, дашь или не дашь?». Вот с тех пор обычная бревенчатая военная землянка стала называться «блиндаж».
– Ага, интересная трактовка, а что касается офицера и санитарки? Получилось у них?
– Думаю, да. Я же сразу сказал, что землянка была пустая. – Слушай. А почему ты решил, что тебе надо обязательно идти на дуэль и погибнуть? Пусть это сделает Гарик, он ещё вчера сказал тебе об этом. Он объяснил, что безвременный уход кладоискателя мало что изменит в этом мире, а гибель поэта уж точно нанесёт урон всему мыслящему сообществу Старой Качели.
– Ты знаешь, если бы я жил в большой восточной стране, то там гибель поэта вызвала бы ураган или цунами в общественном сознании, а в Старой Качели даже дуновения ветерка не произойдёт. Никто и не ворохнётся. Так что пусть лучше живёт кладоискатель, а погибнуть должен я. Я же скандал учинил во Дворянском собрании. Не тебе только одному скандалы устраивать.
– Какая самоотрешённость! – восхищается Пихенько.
Вечерний вавилон
– Графомания – это большой труд, нацеленный на количество выдаваемой продукции, разумеется, осуществляемый в ущерб её качеству, – сидя в кафе «Медный таз», разглагольствовал о поэзии Владлен Смычкин.
– Ося, почему ты молчишь, ведь в некотором смысле Владлен бросает камешки и в твой огород, – с кривой усмешкой говорит Гарик.
– Я, прежде всего чиновник, а поэзия – это лишь хобби, не более того, – отмахивается Ося.
– Как сказать! – не унимается Гарик. Раньше ты был другого мнения о своих научных трудах и собственных стихотворных сочинениях.
– При таком обилии поэтической продукции, которая высыпалась на головы старокачельцев, говорить о своём месте в этом процессе по меньшей мере безумство. Приличнее будет понаблюдать со стороны, чем всё это закончится? Кстати, Вавилон на пике своего политического могущества также подвергся неслыханной атаке пишущей саранчи. Она лезла изо всех щелей и буквально заваливала столицу глинобитными книгами, испещрёнными стихотворной клинописью.
Ося поднял свою чашку с кофе, отпил глоток и прикурил сигарету. Пихенько приготовился слушать и недоумевал, почему Ося внезапно замолк.
– И что же было дальше? – не выдержал Жорж. Расскажи про Вавилон поподробнее, коль ты затронул тему.
Владлен отпил глоток сока и поставил стакан.
– Кстати, о Вавилоне, вовремя ты мне о нём напомнил, – сказал Смычкин, кивая в сторону Оси:
– Мне всегда казалось, что я нахожусь в Вавилоне, только было непонятно в каком именно веке, в каком месте и по какому поводу я там оказался. Обычно это был вечерний Вавилон. Я свободно изъяснялся и всех понимал, поскольку язык всех народов ещё был общий, а вавилонскую башню даже не начинали строить. Удивительное и потрясающе благоприятное время для твоего становления, потому что финики и лепёшки стоили так дёшево, что проблемы с питанием не было никакой, а устроиться на ночлег можно было прямо на улице или на крыше глиняной мазанки около центрального рынка. И тех нескольких серебряных монет, которые кидали тебе благодарные слушатели твоих последних сочинений, вполне хватало для весёлой и беспечной жизни в этом огромном городе, лежащем на перекрёстке множества дорог, соединяющих весь обозримый мир.
