Прибрежная деревенька блистала архитектурным разнообразием. Стандартные щитовые садовые домики стояли вперемешку с бревенчатыми избами, между ними затесалось несколько кирпичных коттеджей, около которых торчали мачты с ветряными двигателями.
– А что тут раньше-то было? На садоводство не похоже, на деревню тоже… – не понял Санька.
– Так тут же пригороды питерские, – пояснил Андрей. – Кто-то из городских выкупил участок, построил коттедж, кто-то избу привез из провинции. Там дальше новые избы стоят, их уже построили после катастрофы, когда люди собираться стали отовсюду.
Санька обратил внимание на стоящий на вышке бак, на боку которого сияло ослепительно-яркое здоровое пятно солнечного зайчика от установленного внизу трехметрового круглого зеркала с дырой посередине.
– Это горячее водоснабжение, – заметил взгляд скаута Андрей.
– Они что, телескоп разобрали? – возмутился Санька.
– Скорее откопали, – пожал плечами адмирал. – Им волю дай, они все по дворам растащат, со своей крестьянской хитростью. Мужики всегда такие.
– Как – откопали, а обсерватория где? – опять не понял скаут.
– Да сейчас увидишь, мы почти пришли. Она почему-то почти вся под землю ушла.
Сразу за деревней над небольшим холмом возвышалось одноэтажное здание, увенчанное внушительным куполом, – это все, что осталось на виду от главного корпуса Пулковской обсерватории. Из склонов холма выступали кое-где остатки стен со следами обвалов и разбора на кирпичи. На вершину холма вела широкая прямая дорожка.
– А корпус не откапывали? – спросил Санька.
– Там все землей забито, пока некому этим заниматься.
– Жаль, я читал, там внизу музей был, – огорчился скаут.
– Ну, ничего, зато главный купол на виду, – подбодрил его адмирал, улыбнувшись.
Они поднялись наверх. Вместо пары окон был прорублен проход, закрытый широкими дверями. Рядом суетились двое крестьян с тележкой, на которой стояла пара бочек.
– Вам чего тут? – обратился к скауту и адмиралу один из них, опираясь на вилы.
– Я хотел обсерваторию посмотреть, – ответил Санька.
– Обсерваторию! О как! – Мужик обернулся к напарнику: – Петро, давай открывай, проведи экскурсию.
– Это мы мигом, – отозвался второй крестьянин. – Щас мы тебе всех наших астрономов покажем.
Он подошел к дверям и занялся замком.
– Что-то здесь как-то пахнет, – проговорил Санька.
– То ли еще будет, – сказал адмирал. – Я когда тут первый раз оказался, сам был в шоке.
Тут Петро справился с замком и обернулся к гостям:
– Обычно мы поворотный круг руками вертим, когда пасмурно. А так-то у нас наверху солнечная батарея и внизу моторчик.
Он распахнул двери и нажал на кнопку в стене. Послышалось жужжание электромотора, и сбоку, перекрывая проход, вползла в проем установленная на платформе клеть, из которой на Саньку уставилось большое свинячье рыло.
– Подвинься-ка. – Крестьянин подкатил поближе тележку и стал наваливать из бочки в короб смесь отрубей и отходов.
Свинья довольно захрюкала и уткнулась рылом в месиво.
Петро нажал на кнопку, и хрюшка уехала вбок, на ее место выплыла еще одна клеть.
– Это как же! – У Саньки даже голос пропал. – Это что же вы…
– А что, свиньям нравится, – отозвался Петро. – На карусели катаются. И нам удобнее – навалил, подвинул, и так по кругу. И убирать проще, навоз весь в середине, сгреб в кучу, тележку закатил, вывез.
– Слово «обсерватория» приобрело неожиданное значение, – произнес адмирал.
– А ты знал и ничего не сказал! – догадался ошеломленный Санька.
– Пойдем отсюда, – подхватил его под руку адмирал. – Мужики, спасибо за экскурсию!
Те покивали в ответ, не отрываясь от раздачи корма очередному хряку.
– Если бы я тебе просто рассказал, ты бы, может, и не поверил, – объяснился Андрей, когда они уже спустились с холма. – А так лично увидел, ощутил, можно сказать, всю прелесть.
– Тут Стругацкие работали, – тоскливо произнес Санька, оглядываясь на купол.
– Это кто такие? – спросил Андрей.
– Писатели-фантасты…
– Хорошие книги писали?
