или письменного приказа, самовольно. И третье – когда подошло подкрепление, вы не подчинились приказу легата Петрова остаться в резерве, а выполняли приказ Сфео: «выбить далззаа, вернуть руины и найти Илью». Зная, что Сфео к этому времени уже не является легитимным заместителем командира батальона и только что отстранена матриархом от командования. Налицо нарушение устава и невыполнение приказа, – консул сделал паузу, словно желая убедиться, что смысл сказанного дошел до всех.

– Проступки совершены коллективно, всем личным составом батальона, – продолжил Тихонов. – Положение у нас сейчас военное, и долгих судов я устраивать не буду. Вы будете наказаны коллективно, без разбора персональной вины каждого. Но, – сделал паузу консул, – если кто-то считает мои обвинения лично для себя несправедливыми, то он, согласно русской традиции, может здесь и сейчас выйти из строя и заявить о собственной невиновности. Поведение этого офицера и степень его ответственности за все произошедшее будут вразумляющими братьями разобраны отдельно. Есть такие в строю?

Строй молчал. Легкий ветерок обдувал ряды людей и инопланетян, замерших, как глиняные воины китайского императора. Илья внимательно разглядывал лица бойцов. Нет, из строя никто не выйдет, хотя Тихонов с обвинениями явно перегибает палку. Как минимум половина его бойцов с инопланетянками накрепко завязана, в том числе и рапортами об отношениях, да и остальные понимают – не будет выскочке счастья, не тот случай. Все карьеристы уже из батальона ушли, еще во время первого раздела.

– Хорошо, – подытожил Тихонов. – Слово сказано и выбор сделан. Когда легат Петров приказал вам остаться на месте и не вмешиваться, вы кричали ему – не можем бросить своих славей и ленааа погибать одних и пошли с ними в бой. Вот и разделите с ними общую судьбу, это будет справедливо… Госпожа Славя, прошу вас.

«Надо же, – удивился Илья. – Так батальон будут все три лидера судить? Дела-а…»

– Я скажу просто, – Славя явно не собиралась долго задерживаться на трибуне. – Слави! Вам был доверен мой муж, часть меня. Достойный командир, храбрый боец и человек, лично немало сделавший для торжества Славии и ее народа. Вы его не уберегли, он попал в плен. Обстоятельства бывают разные, но вы-то второй легион! Вы должны не подчиняться обстоятельствам, вы должны их создавать. Да, с Ильей все оказалось не так просто, но с ним разберется его командование и я лично, как его жена и как матриарх. Это не умаляет вашей вины. Впрочем, я поступлю так же, как представитель империи и спрошу – есть среди вас славя, которая считает себя невиновной? Если такая есть, пусть выйдет из строя, и я постараюсь быть к ней справедлива. Если смогу, конечно.

Следовало ли удивляться, что никто не вышел.

– Тогда разделите с батальоном и его командиром их общую судьбу, – выждав с полминуты сказала Славя и покинула трибуну. Лена уже была тут как тут.

– Вы мастер-ножи или кто? – взяла быка за рога ленааа. – Людям и славям простительно, с Ильей разговор еще предстоит, но вы! Не распознать далззаа! Допустить попадание в плен командира рейда, в личной верности которому вы присягнули, это как вообще?! Что я скажу вожатой? Что ее лучшие разведчицы опозорились перед союзниками, прошляпили засаду далззаа, выставили себя полными дурами? Что они не защищают самцов и командиров!? Хорошо, что мне удалось разрулить ситуацию и вытащить Илью, но на хрена тогда вы вообще нужны? Зачем вы стае, зачем она вас кормила? Мне что, все время воевать одной вместо вас? Это позор какой-то, девочки, мне сегодня очень стыдно. Глаза бы мои вас не видели… Следовало бы приказать всем вскрыться, да только это уже не поможет. Попытайтесь смыть с себя вину, разделите общую судьбу вместе с людьми и славями батальона. Я все сказала. Или кто-то из ленааа хочет выйти из строя и попробовать оправдаться? – Посмотрела на бойцов прищуренным взглядом зеленых глаз Лена. – Нет? Тогда всё. – Лена развернулась и слезла с трибуны, освобождая ее для Тихонова.

– Трибунал над центурионом Анечкиным состоится завтра в полдень, – сообщил консул. – Тогда же решится и судьба батальона. Разойтись. Казармы покидать запрещаю.

«Так дела не делаются… Зачем-то им это все надо. Всем троим, и Тихонову, и Славе, и даже Лене. Не принимать же сегодняшнее представление за чистую монету? Как-то все наскоро, второпях… Или все всерьез, а я чего-то не понимаю? – пытался сообразить Илья. – Может быть, завтра ситуация прояснится?»

Сон не шел. Илья ерзал по тонкому матрасу, переворачиваясь с боку на бок, и пытался разобраться, что ему, собственно, надо делать. Причем прямо сейчас. В забранное квадратной металлической решеткой окно весело смотрели звезды, улыбаясь комбату с высоты. Луны у Ковчега не было, но кое-какой свет просачивался из окон, с трудом освещая узкие кровати и стандартную мебель сборного домика. А может быть, это был не столько романтичный звездный свет, сколько отсвет скудного ночного освещения от горящих вполсилы осветительных панелей на сетчатом заборе, окружавшем казармы батальона, который был совсем рядом – рукой подать.

«Не стоит врать самому себе, манипулировали мной верные сподвижники много и часто, – думал центурион. – И ладно, от меня не убудет. – Славю и Лену парень любил, это он знал совершенно точно. Обеих. Еще тогда, с Фортуны. Трудно было не полюбить красивых девчонок, которые протягивают тебе руку помощи в тот момент, когда ты уже готов расстаться с жизнью, и дерутся за тебя, как за себя. Даже если перед этим они же втравили тебя в эти неприятности. А раз люблю, значит, мне для вас не жалко ничего, так уж воспитан папой с мамой. Вы стали мне родными, а за своих я иду до конца, –

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату