неиссякаемые силы, даже лежа на спине рядом с ней, он хотел, чтобы его нога непременно лежала на теле Лю Цайин, и, дождавшись, когда дыхание выровняется, вновь на нее взбирался.
Они не разговаривали.
– Вот скажи, – спросила Лю Цайин, – разве звезды на небе не самые развратные?
– Точно, они уж насмотрелись на наш уродливый вид.
От звезд у него запестрело в глазах.
– А ты все еще хочешь? – продолжала Лю Цайин.
Чэнь Цзюньшэн вздохнул, ему больше не хотелось разговаривать, но и мысли вроде стали не такими, как прежде. В чем состояла эта разница, он пока и сам не мог понять.
Неподалеку был ресторан с морепродуктами, открытый человеком из Чжаньцзяна[177]. Здание по форме напоминало корабль, казалось, оно плывет по воде, и водная гладь рябила бликами звезд. Сильный ветер рассеивал отражения и приносил оттуда отрывки песен, то гонконгско-тайваньских, то старых и ностальгических, но он не приносил звуков, любимых Чэнь Цзюньшэном. Он мечтал найти человека, с которым можно было поговорить о Дэн Лицзюнь[178]. Хотя ему было всего двадцать два года, он будто принадлежал к другому поколению, ему было понятно одиночество, жившее в душе этой женщины. Также никто не мог понять его любви к этой узкой улочке, да и сам он порой тоже не понимал, иначе почему он не мог толком сказать, что же в ней такого замечательного?
Он смотрел на мангровые заросли рядом с рестораном морепродуктов. По пояс утопленные в воде и буйно растущие, в ночной тьме они напоминали еле шевелящуюся толпу стоящих в воде людей. Лю Цайин, свернувшись калачиком, лежала рядом с его подмышкой, она не двигалась, уткнувшись лицом в его руку, и, похоже, уснула. Через одежду Чэнь Цзюньшэн чувствовал, что его жена сегодня необычайно мягкая и податливая.
Подул ветер, шурша и закручиваясь вокруг них. Впервые за целый год Чэнь Цзюньшэн ощутил, насколько в этих местах холодно, не прошло и двух минут, как одежду обоих продуло насквозь. Рядом на траве лежали принесенные ветром листья – тут один, там другой, и все зеленые. Один листок упал рядом с рукой Чэнь Цзюньшэна и замер, он тихонько поднял его и зажал между пальцами.
Обычно неуступчивый, Чэнь Цзюньшэн все же пришел к выводу, что Лю Цайин права и надо со всеми помириться, поговорить. Все приехали на заработки, неясно, сколько еще вместе проживут в одной комнате, да и вообще, они, считай, неплохо к нему относились.
В этот момент в голове у Чэнь Цзюньшэна будто прокручивался фильм – мелькнет то москитная сетка, то лица соседей, то кипящая скороварка с овощами. Он вспомнил, что, когда только заселился в общежитие, несколько человек помогали ему переносить вещи, некоторые поранили себе руки об острые края сломанной кровати. А однажды под утро загорелось его электрическое одеяло; если бы не хэнанец, который принялся его вытаскивать, неизвестно, что бы с ним стало, и если бы тот человек вдруг не принялся громко кричать, то Чэнь Цзюньшэну было бы не избежать штрафа. Чэнь Цзюньшэн намеревался отблагодарить его. Еще как-то раз он заболел и не хотел есть, тогда кто-то тайком сварил ему на электроплитке жидкой каши и поставил на стул возле кровати, а под подушку положили лекарства от озноба и боли. Конечно, он понятия не имел, кто это мог быть. При воспоминаниях об этом его сердце переполнилось чувствами, а в глазах защипало.
Зачем же и дальше так ронять их лицо? Он крутился с боку на бок и не мог уснуть. Только вспомнив, что Лю Цайин привезла несколько кусков вяленого мяса, он успокоился, и все дело вдруг показалось ему легкоразрешимым.
Ослепленный ярким светом, Чэнь Цзюньшэн понял, что уснул, но только он уселся, как свет пропал. Он моментально понял, в чем дело, – их грабили. В тот же момент он понял, что Лю Цайин рядом нет. Он хотел было закричать, но рот ему зажали, а руки скрутили за спину.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда в глазах у него прояснилось и он увидел свою жену Лю Цайин.
Она была недалеко, ее придавил собой мужчина.
Этот был уже второй. Вначале Лю Цайин сопротивлялась, но затем смирилась и лишь отчужденно смотрела на Чэнь Цзюньшэна. Поляну залила кровь – это был их ребенок.
Не успел подоспеть и третий, как силы покинули Лю Цайин. Напарник рывком поднял второго насильника на ноги, и тот неожиданно с ненавистью плюнул в сторону трясущегося от страха Чэнь Цзюньшэна. После этого они пустились бежать, при этом упав два раза.
Супруги больше не сказали друг другу ни слова. Следующим вечером после расследования их двоих разместили в самом красивом отеле в округе. В комнате было две кровати и все что душе угодно, рядом с раковиной лежала коробочка с резиновыми изделиями.
Каждый встал со своей кровати и оделся. С начала и до конца Лю Цайин была словно окаменевшая – не издала ни единого звука и ни разу не взглянула на Чэнь Цзюньшэна.
За одну ночь Лю Цайин вновь стала худышкой, обвис некогда округлый зад.
Предложение исходило от Лю Цайин, невзирая на то что Чэнь Цзюньшэн стоял на коленях и клялся, что не будет ею брезговать.
Наутро они сели друг за другом в автобус дальнего следования, чтобы вернуться домой. Лю Цайин больше нечего было бояться тряски. Они отправились прямо в райцентр, чтобы оформить развод, благо у каждого при себе были документы.
Цай Дун
