– И сколько ты заплатишь за мое молчание? – неудачно пошутил я.
– О, ты узнаешь! Много!
Я спустился с крыши до первого этажа. Я посчитал, что этажей было всего три, но каждый из них настолько высокий, что даже Яо Мин[47] мог бы спокойно играть здесь в баскетбол. Несмотря на то что я еще не был в комнатах, роскошное убранство коридоров, затейливые завитушки в стиле рококо, шедевры каллиграфии и живописи знаменитых мастеров на стенах – от всего этого великолепия просто глаза разбегались. Войдя в гостиную на первом этаже, я увидел полную женщину, сидевшую на диване. На руках у нее была кошка шоколадной окраски. Глаза этой кошки были золотистого цвета, что показалось мне странным. Дашань обратился к женщине:
– Лулу, у нас гости, это писатель.
Лицо Лулу было круглым, как арбуз, глаза же, наоборот, были маленькие, с косточку финика. Она несколько мгновений разглядывала меня, а после отвела взгляд и сказала:
– Не ожидала, что ты водишь знакомство с представителями мира искусства!
Дашань прервал ее:
– Да что ты понимаешь, не говори ерунды!
Лулу задорно показала язык и, улыбаясь мне, сказала:
– Вы можете продолжать беседу, я не буду вам мешать.
– Запомни: ровно к шести приходи на ужин.
Лулу, покачивая телесами, направилась к выходу и бросила через плечо:
– Хорошо. – Она была похожа на маленькую девочку.
– Ну что, верно я тебе говорил? Это и есть Лулу, которая полностью мне подчиняется, ха-ха! – Дашань с удовлетворением рассмеялся, и на силиконовой маске появились складки, как будто это была змеиная кожа, которая вот-вот сойдет.
Лулу была не особо красива, но я все равно ощутил на душе тяжесть – тяжесть, порожденную завистью. Я молча сглотнул и почувствовал, словно у меня в груди застрял камень с острыми углами.
Заметив, что я молчу, он продолжил:
– Если ты все еще не веришь, я могу сводить тебя к Сяохун, она живет в элитных апартаментах в центре города. Я велю ей приготовить тебе обед, она отменно готовит.
– Не стоит, я верю, – сказал я.
С одной стороны, я все больше и больше верил всему, что он говорил. Но с другой стороны, у меня стали возникать подозрения: с какой целью он так усердно старается предоставить все эти доказательства? Что это – тщеславное желание пустить пыль в глаза старому приятелю? Если так, то ему незачем было выбирать такого неудачника, как я, – куда мне с ним тягаться! Так в чем же здесь успех? Может, он и впрямь воспринимает меня как особый объект для изложения своих проблем, но тогда ему тем более нет смысла так усердно самоутверждаться! У такого бизнесмена, как он, на первом месте стоит только выгода, он не стал бы просто так, от нечего делать вспоминать старых школьных приятелей. Похоже, у него есть какая-то четкая цель, которую я пока не могу разгадать.
Он спросил меня:
– О чем ты задумался? Я боялся, что ты мне не поверишь, рад, что это не так. Вообще-то, помимо Сяохун у меня есть и другие любовницы, все они живут в роскошных квартирах, а адреса некоторых я уже даже и не припомню. Эх, в императорском гареме тоже, наверное, не без этого было.
Я добавил:
– Твоя жизнь будет получше императорской. У тебя нет ни печалей, ни забот, а вот быть императором – самая опасная профессия в мире.
Он повернулся и долго смотрел на меня. Его силиконовое лицо, должно быть, хотело изобразить дружелюбие.
– Ты действительно так думаешь? А ты не испытываешь отвращения к такой роскошной и праздной жизни?
– Не думаю, что есть такой мужчина, который испытывал бы отвращение к такой жизни.
– Ну и славно, ну и славно, – пробормотал он, будто читая заклинание.
После этого он повел меня на экскурсию по дому. Бесконечные повороты коридоров, множество комнат, напоминающих пчелиные соты. Комнаты поражали своим великолепием и больше походили на императорские покои. Одних лишь горничных было более десятка, что уж говорить о дорогих поварах – настоящая дворцовая жизнь! Я поинтересовался:
– Где же твои родители? Ты не привез их сюда насладиться этой жизнью?
– Они живут в другом доме, немного меньше этого, – ответил Дашань. – Так удобнее, меньше лишних вопросов.
– Родители уже в возрасте, им, наверное, одиноко.
– Ну что тут поделать! Не знаю, помнишь ли ты, они раньше занимались ремонтом обуви на улице прямо у ворот нашей школы? Хорошая жизнь для них непривычна, сейчас они часто болеют. Так что счастливой жизнью они и теперь не могут насладиться в полной мере.
