«Игра», — сказала она. — «Мистификация».
«Желание досадить отцу».
Её госпожа желала досадить отцу, но кого способен расстроить брак младшей дочери с главой соседнего государства? Между нами не было кровной вражды, не было войны. Так в чём же дело?
И вдруг я понял, что не могу припомнить браков между представителями княжеских родов за исключением женитьбы отца. Наскоро просмотрел родословные, но с ходу не смог отыскать ни одного примера и там. И это было чрезвычайно странно.
Густав подошёл, когда я стоял перед стеной, полностью испещрённой меловыми линиями и пытался отследить связи между княжескими родами Северных земель. Безрезультатно. Подобных браков не случалось как минимум несколько последних столетий.
— Бенедикт рисовал нечто подобное, — сообщил библиотекарь. — Стену потом отмывали целый день.
Я резко обернулся и спросил:
— Зачем? Зачем он это делал?!
Густав лишь развёл руками.
— Со мной он это не обсуждал.
— А с кем обсуждал?
Библиотекарь задумчиво потёр пальцами бледное лицо и неуверенно произнёс:
— Господин Улыбчивый… — Он встрепенулся и кивнул. — Да! Несколько раз я видел, как они правили ту схему…
— Отлично! — обрадовался я и хлопнул собеседника, но, как видно, слишком сильно. Библиотекаря явственно перекосило. — Благодарю! Ты мне очень помог!
Густав растерянно улыбнулся, а я отправился на поиски колдуна, не желая откладывать это дело в долгий ящик. Но стоило только спуститься в подвал, и моя решительность тотчас ослабла. Уж не знаю, сказался подобным образом вид заплесневелых стен или промозглый воздух подземелья, но разговор с господином Улыбчивым враз перестал казаться такой уж хорошей идеей.
Если Бенедикта погубила магия, никто в замке кроме колдуна не смог бы этого определить. Так откуда мне знать, что в прошлый раз старик был полностью откровенен со мной? Вдруг он уловил отголоски смертоносной волшбы, но никому об этом не сказал?
Вдруг сам наложил её?
Мысль об этом заставила остановиться и положить руку на рукоять меча. Колдуны умирают ровно так же как обычные люди, и сейчас я не отказался бы от зачарованного клинка, способного пробивать защитные чары.
Пустое! Магического оружия у меня не было. Если только…
Усилием воли я заставил проявиться на пальце тяжёлый княжеский перстень и закутался в трепетавшие вокруг него тени. Подземелье посерело, мрак рассеялся, огни редких факелов задрожали цветками бесцветного огня.
Неуверенность оставила меня, я беззвучно рассмеялся и зашагал к обиталищу колдуна. Тени что-то нашёптывали, подбадривая и подгоняя. Но различить слова никак не получалось; стоило только прислушаться, и голоса оборачивались неразборчивым шумом.
Входная дверь в логово колдуна распахнулась совершенно бесшумно, и всё же неожиданностью моё появление для господина Улыбчивого не стало. Только я переступил через порог и сразу наткнулся на его понимающий взгляд. Колдун сидел за своим рабочим столом и по своему обыкновению улыбался.
— Надо поговорить! — с ходу заявил я, и хоть мой голос прошелестел тихой тенью, господин Улыбчивый досадливо поморщился и покрутил пальцем в левом ухе, словно его оглушило криком.
— И о чём же вы желаете поговорить? — спросил колдун с печальной усмешкой.
— О Бенедикте, его интересах и смерти. В прошлый раз вы были не до конца откровенны со мной.
Господин Улыбчивый иронично выгнул левую бровь.
— В самом деле? Что натолкнуло вас на такую мысль?
— Добрые люди подсказали.
Улыбка колдуна враз потеряло всякую теплоту.
— Ох, уж мне эти добренькие… — выдал он. — Вечно от них одни неприятности!
Я подступил к заваленному пергаментами столу и потребовал объяснений:
— Что за исследования вёл мой брат?
Господин Улыбчивый поднялся на ноги и враз оказался выше меня едва ли не на голову.
— Во многих знаниях многие горести!
— Плевать! — отмахнулся я. — Мне нужна правда!
Окружавшие меня тени потекли к старику, но только коснулись, сразу посерели и развеялись.
