Звезды является, так вот пусть Утреннюю Звезду берет под свое крыло! Мальчик мой… Посмотри, каков, а?! Мое лицо, мои повадки. Истинный Красный Вепрь!
– Это невозможно, сэр Ру…
– Что такое?! – сурово свел густые брови на мощной переносице Руэри. – Что значит – «невозможно»? Не хочешь ли ты сказать, что мой мальчик не способен справиться с тем, с чем до сих пор успешно справлялся ты? Мозгами его боги, слава Сестрам-помощницам, не обделили…
Альва обескураженно молчал.
– Ну, то-то!.. – быстро сменил гнев на милость герцог (да и не гневался он по-настоящему). – В ближних пределах Топи давно уже тихо. Темные уж сколько десятилетий не дают о себе знать, так, выходит, Рон и подавно управится. А какие мощные защитные заклинания на замок наложены? А мои гвардейцы? Сотню оставляю с Роном. За глаза хватит. И потом: не навсегда же он Утреннюю Звезду получает. Подержит твой престол, пока ты мне поможешь с бунтовщиками разобраться. И уступит обратно. А ты мне в Золотом Роге нужнее. Кто еще, как не языкастый да хитроумный граф Альва, с Высокими и Могучими лучше всех договорится?
И пока граф лихорадочно соображал, что ему еще сказать и что вообще значит такое неожиданное решение герцога, сэр Руэри густо хохотнул и торжествующе потрепал сына по мягкому плечу:
– Вот уж порадовал ты меня, парень, так порадовал! Я всегда знал, что за умствованием твоим занудным кроется душа воина и лорда! А как же иначе? Все-таки мои плоть и кровь! Он у меня даже какого-нибудь малого происшествия не допустит. А не то что… чего-то подобного той самой Кровавой Субботе. А ты, граф, – обернулся герцог к сэру Альве. – Не трать больше времени на пустые разговоры. Я повелел – и все, точка! Собирайся сам и собирай своих людей. После полудня отправляемся в Золотой Рог!
И его светлость герцог Арвендейла сэр Руэри Грир из рода Красных Вепрей, обернувшись на восток, пренебрежительно прищурился на синие вершины Драконьей гряды:
– Не о Тухлой Топи следует сейчас беспокоиться. А о том, что в самом сердце Арвендейла творится!
Глава 4
– Продержитесь, пока я не пущу в ход Последнюю Клятву! Другого выхода нет.
На эти слова Эвина Мартин только мельком глянул наверх и выругался. Стая Летучих Стрелков, отлетев подальше, перегруппировывалась, заходя на очередной круг.
Тратить время на споры, разработку иного плана или что-либо еще – было попросту невозможно. Сейчас у них оставался единственный шанс: достать свиток с Клятвой, пока Цыпа не пропал из виду, пока еще тлела хотя бы теоретическая возможность добраться до чудо-сумки. И это понимали все.
Эвин выхватил из-за пояса предпоследний тубус, вскрыл и швырнул его, пустой и ненужный, вниз. Тубус мгновенно исчез в зубастой пасти подобравшегося к вершине стены живоглота – которого тотчас поразил мечом в выпученный глаз свесившийся с кромки стены Мартин Ухорез. Ревущая морда земледава, влезшего на место рухнувшего живоглота, вспыхнула фонтаном крови, развалилась надвое, сверкнув напоследок веером выбитых зубов – это дотянулся до чудища Стю своим клинком.
Сухо прошелестел, разворачиваясь в руках Эвина, свиток Десниц Возмездия.
Слова Древнего языка сорвались с губ юноши, и свиток, занявшись белым пламенем, молниеносно превратился в горстку пепла, пепел серым буранчиком взметнулся вверх… и осыпал Эвина с ног до головы.
Секунду не происходило ничего. Затем серый пепел ярко заискрился, и ровное золотое сияние окатило юношу, словно кто-то опрокинул на него чашу жидкого света. Свет заиграл на его теле, пролился по плечам и превратил руки в подобие огненных то ли крыльев, то ли мечей – подвижных, легко колеблющихся, словно живых… Не дождавшись окончательного завершения трансформации, Эвин шагнул со стены.
На короткий миг падения свист ветра в ушах заглушил вой, рычание и визг кишащих под стеной тварей. Потом все стало как обычно.
Эвин упал в самую гущу чудовищ, но удара о землю не почувствовал, так как и не коснулся земли – чересчур тесно было здесь. Юноша оказался на спине случайного земледава; взмахнув обоими клинками струящегося пламени, рассек неуклюжее тулово на три части; прежде чем оно успело распасться, перепрыгнул выше – на пробирающегося мимо живоглота, рассек и эту тварь и скатился наконец в грязь. Тут же вскочил и закружился, расплескивая вокруг себя гибельное для Темных пламя, кромсая могучие тела, превращая их в безвольные куски мяса.
Где-то недалеко от него, за скопищем орущих и беснующихся чудовищ орудовал своим смертоносным молотом Цыпа. Через вязкую пелену воя Темных до Эвина доносился его хохочущий торжествующий рев – Рви-Пополам дорвался до большой крови и развернулся вовсю.
Прорубая себе дорогу, юноша устремился на голос Цыпы.
