Как-то незаметно опять начались прогулки и разговоры. И то, что было разбито, казалось, навсегда, начало робко греть изнутри.
Наступало время последних экзаменов.
Впереди была целая жизнь. Которую она не мыслила без Мартина.
И на осторожный вопрос, пойдет ли она с ним на выпускной, Вики настороженно ответила «да». Мартин просветлел лицом.
– Ты не пожалеешь, – сказал он сипло. – Спасибо, Вик. За второй шанс.
После был странный разговор с Михеем, который пришел к ней подвыпившим. Мялся, рассказывал о том, как хочет уйти в армию, – и внезапно предложил ей стать его женой. Она так удивилась, что рассмеялась. Нет, она знала, что все – и Макс, и Алекс, и Михей – немного влюблены в нее, но это все было несерьезно. Почти шутливо.
– Ты думаешь, Кот женится на тебе? – с пугающей трезвой злостью спросил друг. В груди закололо, и она начала задыхаться. – Да он поспорил на тебя. Давно поспорил, Вик. На то, что ты будешь с ним. А Март такой человек, сама знаешь, он не может уйти из драки проигравшим.
– Убирайся, – проговорила Виктория севшим горлом. – Уходи, Михей. Уходи.
– Это правда, – рявкнул он, – ты можешь посмотреть. Я покажу тебе, – он постучал пальцем себе по виску. – Вик, родная, зачем он тебе? Я всегда буду любить тебя. Всегда.
Он едва успел выставить щит – Вики ударила Тараном. И заорала:
– Пошел вон!!!
Михей убрался, а она осмотрела разрушенную гостиную совершенно сухими глазами. Ее снова мутило, и снова, как тогда, свежесодранная рана резала сердце льдом. Было так больно, что ей казалось, она сейчас умрет.
То, что он сказал, не было ложью.
А назавтра случился выпускной.
Потом Михей, трезвый, серьезный и виноватый, уговаривал ее, убеждал, каялся. Орал, что он идиот и предатель. Просил простить. Сжимал кулаки и твердил, матерясь: тебя он любит, тебя одну, а я сука последняя, Вик, черт попутал, не слушала бы ты меня! Ну что ты! Да давно это было, да он жить без тебя не сможет!
Он смог. И она смогла. Так и жила – вопреки. Со временем равнодушие стало привычным, работа вышла на первое место, дороги с друзьями разошлись.
Со временем Виктория поняла, что больше не вынесет боли. Что третий раз станет для нее последним. И что единственный способ избежать этого – бить первой. Она и била, и относилась к Мартину словно к так и не выросшему мальчишке, с его тупыми шутками, подколками, бесконечными женщинами и разгульным образом жизни.
Но сейчас перед ней лежал человек, которого она, кажется, не знала. Не знала, насколько он силен – вряд ли кто-то другой мог бы хоть пару секунд продержаться против огненной смерти. Не знала, как он может быть тих и беспомощен, когда настолько измотан. И еще. В ней совсем не осталось злости.
Слезы текли и текли – а Виктория тяжело вздыхала и жалела и себя, и его, и прошедшую жизнь, и тех, кем они были и кем так и не стали. И, скорее всего, уже не станут.
Глава 6
Пятая принцесса дома Рудлог научилась предчувствовать надвигающиеся кошмары. Цветные картинки спокойных снов словно подергивались мутной пленкой, замирали и рассыпались чернотой. А Алину затягивало в пустоту. Она будто бы с размаху падала с огромной высоты в беспамятство и безразличие. А потом постепенно включались органы чувств. И принцесса начинала ощущать окружающий мир.
Мокро. И вязко. Теплая грязь.
Вонь. Как от застоявшегося болота летом. И страшная жажда – так хочется пить, что можно умереть.
Головокружение. Никак не получается сфокусировать взгляд. Тяжелый спертый воздух, которым трудно дышать.
Стальное небо над тобой – или чуть фиолетовое, с праздничными всполохами озона, если попадаешь сюда ночью. И две луны. Далекие, идущие одна за другой и не круглые, похожие на ноздреватый белый картофель. За одной из лун тянется светлый хвост, и звезды видны очень плохо – наверное, спутник успел намотать вокруг планеты пылевую вуаль.
Непривычно неуклюжее тело. Руки словно выворачивает назад, если пытаешься встать, ноги не слушаются. Зато глаза, когда зрение восстанавливается, работают великолепно. Ночью ты видишь так же хорошо, как и днем – на несколько километров вокруг. И, куда ни глянь – ровная, словно стол, луговина, с кочками из какой-то острой травы.
Трава режет по-настоящему. И боль настоящая – Алина проверяла, вытянув пальцы и попытавшись сорвать пучок сизой растительности.
Далеко впереди, насколько ты можешь видеть сквозь былье, – странный гигантский лес, похожий на тропический, с высокими деревьями, точно как
