– А кто?
Тишина.
– Вы служите ее величеству на добровольном основании или по магдоговору?
Молчание.
– Как часто вы встречались с его величеством Луциусом?
– Крайне редко в начале службы.
– А ваш брат?
Мрачный и потерянный взгляд из-под черных бровей.
– Мы с братом не в том ранге, чтобы часто общаться с королем. Во дворце есть инляндский начальник охраны. Нас же немного, и мы подчиняемся только ее величеству Магдалене.
– Имеете ли вы отношение к ведомству Розенфорда?
– Я – нет.
– А ваш брат?
– Он не числится подчиненным лорда Розенфорда, герцог.
– Имеет ли он доступ к камерам наблюдения, к результатам расследований?
– Не думаю.
– По каким вопросам вы так часто ездите в Л-ла-нт… черт… Лаунвайт?
– Это личный вопрос, герцог, связанный с князем, и, клянусь, не имеет никакой ценности для вас, – хмуро ответил Альфред.
– Случалось ли вам убивать?
– Да, – процедил барон и сжал кулаки.
– Что вы хотели узнать от меня? Когда так пристрастно спрашивали? – даже хватило сил на иронию.
– Я говорил. Мне нужна была цель вашего визита, герцог.
– Вы посчитали, что я хочу навредить князю?
– Да.
– Почему не убрали меня сразу?
– Нужно было узнать, что вы уже успели сделать. Если понадобится – остановить нанятых вами убийц. Я… заколебался. Видел, что вы поддаетесь принцу, а если бы желали убить, то ничего проще бы не было, чем выстрелить в него после проигрыша.
– Но все же решили, что я виновен, – с насмешкой сказал Люк.
– Да. Что вы отводите от себя подозрения.
– А смысл? – медленно поинтересовался Люк. Перед глазами темнело, язык становился непослушным. – Зачем мне уб-б-бивать его?
Барон пожал плечами.
– Когда вы возьмете в жены Ангелину Рудлог, станете сильнее. И как минимум войдете в сотню претендентов. А то и в пятьдесят первых.
– Почему вы можете это рассказать? – вмешался Леймин, с тревогой глядя на хозяина.
– Нет запрета. Вы слишком быстро действовали.
– Если бы была возможность… – поинтересовался Люк, пытаясь сфокусировать взгляд и остановить тошноту – стены уже вращались с угрожающей скоростью, – вы бы рассказали то, что сейчас приходится скрывать?
Дьерштелохт долго смотрел перед собой.
– Я сын своей страны, герцог, – сказал он наконец. – Есть вещи, о которых нужно молчать.
Дармоншир кивнул, пытаясь собрать себя – не показывать же слабость. Встал, сосредоточившись на том, чтобы удержаться на ногах.
– Хорошо. Завтра… еще… пообщаемся, барон.
– Оустинс! – крикнул Леймин, взглянув на белого как мел герцога.
Открылась дверь камеры, заглянул один из бойцов.
– Проводите его светлость. Я здесь продолжу, с вашего позволения, лорд Дармоншир.
– Со мной все нормально, – возразил Люк. И правда: говорить стало чуть легче, хотя двигаться получалось плохо – он уже почти ослеп. С трудом сделал несколько шагов к двери. Обернулся. – Барон, вы побудете тут некоторое время. Надеюсь, не придется отбиваться от ваших сторонников.
– Не получится, – предупредил Леймин, – тут хорошая защита. И камеры слишком маленькие, чтобы открыть Зеркало.
– Если вы пообещаете мне не пытаться нанести урон моим людям, с вас снимут наручники.
– Слово офицера, – буркнул барон.
Люк дернул краешком рта и кивнул Леймину. Но опереться на плечо охранника позволил себе, только когда вышел из камеры и из поля зрения
