выставке, но он лишь улыбнулся уголком рта, принимая упрек.
– Я очень рассчитываю, – продолжила старшая Рудлог, глядя на него в упор, – что у вас хватит ума выдержать срок.
Его светлость ответил абсолютно невинным взглядом, хотя внутри росло раздражение от выговора. Было понятно, что он где-то прокололся и, видимо, о его знаках внимания Марине стало известно и старшей сестре.
– Я уяснил правила игры, ваше высочество. Разве я за время нашего с вами договора чем-то оскорбил вас или дом Рудлог?
«Не стоит усердствовать в попытках прижать меня, ваше высочество», – говорил его тон. И Ангелина, судя по сощурившимся глазам, поняла подтекст. Но не стала принимать вызов. А может, просто не захотела тратить свое время. Только предупреждающе покачала головой.
– Как я уже сказала, вы слишком любите нарушать эти правила.
Автомобиль доехал до замка Вейн. Люк проводил невесту до телепорта и прошел в свои покои. Память о творчестве юных талантов прямо-таки вопияла, требуя вытравить ее коньяком. Понятливая прислуга заранее выставила на столик графин, бокалы – и Люк плеснул себе алкоголя, поднес бокал ко рту. Но зажужжал телефон – герцог нажал на кнопку, увидел знакомый номер и открыл сообщение.
«Меня не будет».
Дармоншир набрал номер и несколько секунд слушал тягостные длинные гудки. Наконец Марина взяла трубку.
– Не любишь органную музыку, принцесса? – спросил он, скидывая пиджак и разваливаясь в кресле. Поиграл зажигалкой, прикурил.
– Люблю, – проговорила Марина с иронией.
– Не хочешь меня видеть?
Она хмыкнула и не ответила на вопрос.
– Помнится, вам запрещен въезд на территорию Рудлога, ваша светлость.
– Беспокоишься за меня? – коньяк был невероятно вкусен, играл летом и лесным зноем, и тело начало потряхивать от удовольствия. Пить, курить, слушать ее голос в телефоне – что может быть лучше?
– Увы, – проговорила принцесса мрачно, – я имела несчастье прогневить сестру. Меня охраняет вся армия Рудлога, Люк. И, возможно, пара дивизий из дружественных государств.
– О-о-о-о, – протянул его светлость с удовольствием, запрокинул голову и чему-то совершенно идиотски заулыбался, – детку заперли в клетку? Сильно проштрафилась, Маришка?
– Из десяти баллов тысяча, – со смешком сказала она.
Что же она должна была натворить, чтобы мягкая, как теплый воск, королева решилась на такие жесткие меры?
– Расскажешь?
– Потом, Люк.
– И все же, Марина, – жестко потребовал он и услышал, как она яростно выдохнула.
– Я чуть не погибла. Натворила глупостей. И не жалею об этом. Этого хватит?
«Нет, – хотелось прорычать Дармонширу. – Куда смотрел идиот Байдек, все твои сестры и дражайший Майло в придачу?»
Но он сдержался.
– Тебя прослушивают? – Люк почти воочию увидел, как кривится Тандаджи, проматывая этот вопрос, и с мрачным удовольствием стряхнул пепел в пепельницу. – Наверняка да.
– Не думала об этом, – голос принцессы стал недоверчивым. – Нет. Не может быть.
А вот теперь в нем звучала злость.
– Нет, Люк, уверена, что нет.
Успокоилась. Доверчивая девочка.
– Видишь ли, – сказал он хрипло, – я слишком хочу тебя увидеть.
Она замолчала. И, кажется, затаила дыхание.
– Но какова будет моя награда, принцесса?
– Разве ты не герой? – невольно настраиваясь на его тон, тихо проговорила Марина. От бархатистых ноток в ее голосе Дармоншир сжал стакан и рассмеялся.
– Нет, детка, я не герой. Я алчный и корыстный тип.
– Да? – провоцирующе продолжила она.
– И хочу быть вознагражден.
Как его заводила эта игра – до сухих губ, до влажных ладоней.
– Ну… – она волнующе вздохнула, – кажется, я знаю, что тебе предложить.
– А я – тебе, – Люк затянулся. – Свободу.
