захотите.
Макс мрачно пил молоко и наблюдал, как у Виктории глаза раскрываются всё шире. Мартин прошел мимо них, туда, где было достаточно места для открытия Зеркала.
– Что нужно сказать леди Виктории?
– Спасибо, леди Виктория! – запищали девочки. – До свидания!
– До свидания, – протянул он тонким манерным голоском и препохабно подмигнул волшебнице, сразу испортив впечатление. И исчез в переходе.
– Прирожденный отец, – ледяным тоном проговорил Макс. – Кто бы мог подумать, да, Вики?
Она независимо пожала плечами с видом «с чего ты взял, что меня это интересует?». И тут же встрепенулась:
– Ты мне расскажешь наконец, что случилось, Макс?
– Да, – сказал природник. – Только принеси еще молока. Мне потребуются силы.
Через полчаса вернулся лохматый Мартин. Широко улыбнулся Вики, схватил стакан, отнял у Макса молоко и налил себе.
– Боги, – простонал он, – я уже забыл, какой это кайф. Почище, чем от алкоголя. Вики, не смотри на меня так, я сейчас подавлюсь.
– Поверить не могу, что вы меня не позвали, – сказала она со злостью.
– Я устроил истерику и запретил, – откликнулся Март и вытер губы ладонью. Макс брезгливо поморщился. – Не хотел делиться славой. Нам драки и самим было мало.
– Все трясешься надо мной, Кот? – с обидной проницательностью спросила Виктория.
Тротт, сняв пиджак и закатав рукава рубашки, молча сдвигал мебель в стороны, пока эти двое привычно выясняли отношения.
– Конечно, – серьезно ответил блакориец, глядя ей в глаза. – А как иначе, Вик?
Она отвернулась и услышала, как Мартин смешливо хмыкнул.
– Ко мне не прикасаться, – предупредил Тротт, садясь на пол и набивая трубку. – Ни в коем случае, понятно? Помещение можно проветрить, как уйду в транс.
– Недотрога, – пробурчал барон, усаживаясь по правую руку от него. Вики села напротив, изящно скрестив ножки, и глаза Мартина блеснули: он мог бы поклясться, что увидел кружевной край чулок.
– Если он в сознании, я его услышу, – терпеливо наставлял инляндец, зажигая длинную спичку и поднося к трубке. Табак, смешанный с настойкой гамарры, затлел, в комнате тут же потянуло сладковатым дымком. – Источники аккуратно начнете подкачивать часа через два. Можете говорить, я минут через десять уйду в транс. Выйду сам. Меня не трогать.
– Да поняли уже, – рявкнул барон. – Давай, зануда, закрывай глаза, или тебе колыбельную спеть? Данилычем там, может быть, уже закусывают.
Только сейчас стало заметно, как он злится и переживает за Александра.
– Алекс не мальчик, способен о себе позаботиться, – сухо ответил Тротт. – И ты знаешь, что он не легкая добыча.
Мартин раздраженно дернул губами, взлохматил пятерней волосы, но ничего не сказал. Вики хлопнула в ладоши, и гостиная погрузилась во тьму.
В темноте этой лорд Максимилиан Тротт мерно вдыхал и выдыхал дым из трубки, раскачиваясь вперед-назад и бормоча что-то на выдохе. Вокруг него начало разливаться мягкое голубоватое свечение. Оно расширялось, захватывая и тихо сидящих друзей, наблюдающих за началом ментального поиска, и пространство вокруг них, освобожденное от мебели. Дым струился в этом свечении, переливался, образуя причудливые картины, и Тротт наконец отклонился назад так сильно, что коснулся затылком пола. Трубка выпала у него из рук, и Мартин тихо подобрал ее. Свечение потекло вверх, образуя едва заметный призрачный столб. Макс резко выдохнул – и его напряженное тело расслабилось.
Александр Свидерский приходил в себя мучительно долго. В глаза что-то светило, но он видел этот свет будто бы через толстый слой черного стекла.
– Удивительно, как мощно и быстро у него восстанавливается резерв, – сказал кто-то. – Дуглас, бери, сколько можешь. Как почувствуешь, что теряешь контроль, прекращай.
– Я справлюсь, – ответил какой-то молодой мужчина.
Алекс сжался, вскочил, разбрасывая окружающих – перед глазами было темно, наткнулся кулаком на чье-то лицо – брызнуло горячим на костяшки, схватил еще кого-то за руку, повернул – человек заорал, раздался хруст – и тут на него словно навалилась каменная плита. Он упал лицом вниз, противодействуя давлению и пытаясь поднять Сеть щитом.
– Укол, – сухо сказал знакомый голос. – Быстро!
Он уже почти вырвался и первого, которого ощутил рядом с собой, отбросил Тараном. Что-то зазвенело, загрохотало, раздались ругательства – и снова его придавило, и сверху навалилось несколько человек. В шею кольнуло, и сознание поплыло, тело сразу стало непослушным. Но прикосновение чужой голодной ауры Алекс почувствовал очень отчетливо. И заскрежетал зубами от бессилия.
Его укололи еще раз, после того как в голове начало звенеть от оттока энергии. Ощущение было такое, будто у него берут кровь в донорском пункте.
