Стрелка часов дернулась и остановилась на трех ночи. Прошло несколько мгновений, в течение которых я представляла, как убивают сейчас Катю, – и тут зазвонил мой телефон. Гудки шли и шли.
– Есть, – сказал сидящий у аппарата агент. – Есть контакт, началось определение. Можно говорить.
Тандаджи аккуратно снял телефон с аппарата слежения и передал мне. Раздражающе играла веселая мелодия «Эй, подруга, пойдем-ка танцевать», а в кабинете стояла мертвая тишина. Мужчины, кажется, даже дышать перестали.
– Да, – сказала я как можно ровнее и нажала на кнопку громкой связи.
– Хотите напоследок поговорить с подругой, принцесса? – издевательски проговорил все тот же голос. Раздалось какое-то шуршание, и задыхающаяся, плачущая Катя затараторила мне в ухо:
– Мариш, только не соглашайся ни на что! Марин, не слушай их!
Стук и ее истошный крик. Я почувствовала, как по виску стекает струйка пота. Зубы начали стучать.
– Она еще жива, ваше высочество, – сказал мужчина мне в ухо. На периферии было слышно, как рыдает Катерина. – Но ненадолго.
– Дайте мне время, – попросила я, теребя ворот свитера – Тандаджи кивал, Мариан смотрел прямо на меня. – Я не могу сейчас уйти. Дайте мне время. Я с утра уеду на ипподром, там я смогу сбежать…
– Ваше время истекло, – жестко проговорил похититель.
Катя снова закричала. Я рванула ворот, задыхаясь.
– Подождите! В руку легла переноска Зигфрида. Мариан рванулся ко мне – в глазах его полыхнули ужас и злость.
– Прости, – сказала я жалобно и сжала пальцы. И полетела в темноту. Через какие-то мгновения очутилась посреди пустынной улицы и закричала в трубку: – Вы еще здесь? Здесь?!
– Да, – немного помедлив, с явным удивлением сказал мужчина.
– Я смогла уйти. Я перезвоню. Подождите только! Не трогайте ее!
– Теперь, – сказал он удовлетворенно, – мы вас дождемся, ваше высочество.
– Поклянитесь, что отпустите ее. И меня, – потребовала я.
– Клянусь, – ответил он. – Мы отпустим вас обеих, как только исполним задуманное. Не позже чем через три дня.
– И я хочу увидеть ее. Я должна убедиться, что она жива.
– У вас есть мое слово, ваше высочество.
«Слово преступника».
– Ждите, – буркнула я и нажала на «отбой».
Я затвердила номер наизусть, шагая по холодной улице, выключила мобильный. Ветер пробирался под свитер, холодя вспотевшую кожу, с шорохом поднимал у ног полосы поземки. Я, ускоряя шаг, шла мимо темных окон спящих домов, под качающимися фонарями, и читала названия улиц, пытаясь понять, куда же меня занесло.
«Включи телефон. Ты еще можешь вернуться».
«Заткнись, а?!»
Зигфрид объяснял: переноска построена так, что из любого места отправит нас во дворец. А если во дворце – выбросит подальше, активировав на полчаса щит и закрыв пространство вокруг для тех, кто попытается добраться до тебя Зеркалом. У меня было всего полчаса, и я искала хоть одну живую душу, у которой можно попросить телефон, вертела головой в поисках круглосуточных магазинов или баров.
На работающее кафе я наткнулась через десять минут быстрой ходьбы. Открыла дверь и скользнула в теплое помещение. Там тихо играла музыка, было темно и пусто, только за стойкой, украшенной иллюминацией, стоял бармен и расставлял на полках бутылки с алкоголем. На меня он вытаращился с недоумением.
– Извините, девушка, мы уже закрыты, – он тянул слова, как уроженец юга Рудлога.
– Мне нужно позвонить, – я подошла к стойке, вытянула из кармана кошелек и достала несколько купюр. – Я заплачу. Потеряла телефон.
Бармен посмотрел на деньги и потер нос.
– Можно? – поторопила я его.
Он кивнул и достал из-под стойки аппарат. И застенчиво сгреб в кулак купюры. Я даже не посмотрела, сколько дала, – какая разница, если они мне могут вообще не понадобиться?
Замерзшие пальцы отказывались попадать по кнопкам, но наконец в трубке раздались гудки. И тут же прозвучал щелчок – на той стороне нажали на «ответить».
– Это я, – слова вылетали быстро, видимо, чтобы не дать мозгу задуматься и остановить безумие хозяйки. – Как мне встретиться с вами?
– А вы где, ваше высочество? – поинтересовался мужчина.
– Где я? – шепотом спросила я у настороженно прислушивающегося бармена. – Как город называется?
