дальний край платформы.
Желе всколыхнулось, вспучилось покатым холмиком и потекло в сторону звука падения.
Тим ловко поймал дернувшуюся было сестру. Отчаянно жестикулируя, объяснил, что пойдут они медленно и очень, очень тихо. Соня кивнула. Заговорить решились, только добравшись до мозаики.
– Что это было?
– Понятия не имею и не горю желанием выяснять. Лучше скажи, что там тебя осенило с дверью?
– Да. Так вот. Этот порог, он здесь, но он не порог. Порог тут ни при чём. Дело в двери, – Соня сбивалась, спотыкалась на словах. Мерзкая слизь так и стояла перед глазами.
– Выдыхай, систер. Оно далеко и не услышит нас.
– Как оно вообще попало на серую ветку? Стена же.
– Да забудь ты! – воскликнул Тим, но по упрямо сдвинутым бровям сестры понял: забудь – не наш вариант. – Хорошо, мы подумаем об этом после. А сейчас, пожалуйста, что там с дверью?
Соня вынуждена была согласиться, что дверь важнее.
– Идея такая: Грей говорил, что скрытые проходы создавались для членов Ока, верно? Поэтому указание на Око ворона наверняка отсылает нас именно к этому. Для самых сообразительных оставили стрелку и надпись про дорогу к двери Ока. Дальше, «переступить порог» и «быстрый». Другими словами, если пройти через дверь, которую, я уверена, мы обнаружим, то попадем на короткий путь до… вот тут я не уверена, куда конкретно, но с этим разберемся.
– Насколько я понимаю, синий и серый рядом с дверью – это мозаика!
– Точно!
– Я думаю, нам нужна вот эта секция, где серого и синего поровну.
– Логично.
Поток Сониного красноречия иссяк. Вспомнив о двери в лифте, она тщательно исследовала края секции. Ровные, гладкие, никаких углублений. В задумчивости девушка разглядывала разноцветные квадратики.
– Похоже на гигантскую перфокарту, помнишь, мама в детстве показывала. Белые квадратики – фон, а цветные – пробитые дырочки.
Тимоха радостно изрек: «Не в глаз, а в бровь!» и полез в Сонину сумку.
– Наоборот, не в бровь, а в глаз. И прекращай рыться в моих вещах.
Уже порядком исписанная карта была извлечена на свет.
– Нет, я сказал именно то, что хотел. Ты была очень близка, вот столечко не хватило, – пояснил Тимоха и пальцами продемонстрировал, сколько конкретно Соне не хватило до правильного ответа. – В перфокартах дырки не могли быть цветными, но это навело меня на мысль. При работе с ними использовалось два режима: двоичный и текстовый.
Парень выжидающе смотрел на сестру. Нет, ни намека на понимание.
– Двоичная система счисления? Нули и единицы?
– Ну, – протянула Соня, – теоретически я в курсе.
– Главное, что я в курсе практически. Короче, есть такая таблица Бодо, это соответствие букв цифровому двоичному коду. Типа 00011 – это латинская А, 11001 – В.
– Ты её наизусть помнишь, что ли? – Соне не верилось, что её брат настолько ботаник.
– Вроде того. Одно время мы с Колином на занятиях так переписывались, – наткнувшись на выразительный взгляд сестры, Тим начал оправдываться. – Удобно же, никто не понимает, Джессика не пристает.
– Как скажешь, – и тут Соня, наконец, сообразила. – Ты хочешь сказать, что серые квадратики – это нули, а синие – единицы?
– Не буду повторяться про бровь, но ты опять: почти, но не совсем. Вот, у тебя тут написано: «azureus» – синий, «fumeus» – серый. Если следовать алфавитному принципу, то синий – ноль, серый – единица.
– Красивая теория. Но у нас проблема: мы не знаем, что тут закодировано.
Мозговой штурм проходил активно: Соня предлагала слова, Тим находил комбинации на стене и проводил по ним пальцем. Неправильными оказались Око, дверь, порог, проход, ворон, дорога.
В тишине перехода появился новый звук. Чавкающий или хлюпающий, он доносился со стороны серой линии.
– Тимош, это же не то, что я думаю? Нет! Не ходи туда!
Поздно. Тим уже бежал к лестнице. Это было именно то, о чём подумала Соня. Желе ползло вверх по лестнице, медленно перетекая с одной ступени на другую, подтягивая дрожащую тушу.
Тим никогда не предполагал, что может бегать настолько быстро.
– Сонь, ты только не паникуй. Оно реально ползёт, но очень медленно. У нас ещё уйма времени.
