– Что мы имеем? – вряд ли старик обращался именно к кошке, но её присутствие превращало безумное бормотание в осмысленный монолог. – Нисходящий поток… возникновение сингулярности, ох, как велика вероятность… Но она же встретила перо Азраила, первая линия пророчества должна уже быть уничтожена. Откуда же тогда такая высокая вероятность? Вот я старый дурак! А если она ему не поверит? С женщинами никогда ни в чём нельзя быть уверенным до конца. А если он её … Нет, невозможно, тогда бы была и вовсе нулевая.
Эреб порывисто вскочил. Вылитый комтур Макс. Метания из угла в угол продолжались недолго. Пергамент был безжалостно порван, мелкие клочки полетели в мусорную корзину. На освободившемся месте быстро появились горелка, чайник, чашка, ваза с засахаренными фруктами.
– Не смотри на меня так осуждающе, – протянул Эреб, уже наслаждаясь ароматным чаем. – Человечество как-то просуществовало последние двадцать тысяч лет, не помрет и в ближайшие полчаса.
Нокс свернулась калачиком и задремала. «Полчаса», по версии Хранителя, – это часа полтора в общечеловеческом понимании. Вполне можно успеть выспаться.
– Добро пожаловать в подземелье Корпорации Зла!
Макс распахнул перед Соней дверь. В нос ударил резкий затхлый запах. Девушка поморщилась.
– А как ты хотела? Зловоние и разложение. Так же выглядит Око по версии Грея?
Соня не удостоила комтура ответом.
Остановились у металлической двери. Комтур крикнул. Из глубины коридора появилась фигура в темном, передала Максу ключи и так же бесшумно удалилась. Комтур кинул ключи Соне.
– Вызволяй братца.
Руки тряслись, ключ никак не хотел попадать в скважину.
– Какие мы нежные, – усмехнулся Макс. – Дай сюда, я сам.
Дверь открылась. Соня влетела в камеру.
– Тимоша!
Макс, сложив руки на груди, наблюдал за сценой семейного воссоединения.
– Ну всё уже, всё, я в порядке. – Тим гладил Соню по голове и не сводил глаз с комтура. – С тобой хорошо обращались?
– Угу, – донеслось откуда-то из-под мышки.
– Всё, Сонь, заканчивай.
Тим мягко отстранил сестру.
– Нежности закончились? Теперь мы можем поговорить?
– Что с нами будет? – опередил Соню брат.
Макс усмехнулся.
– Н-да, вы точно родственники. С ответами у вас хуже, чем с вопросами.
– И тем не менее, – не унимался Тим.
– Зависит от того, что вы мне расскажете.
– Это не ответ!
– Ну уж какой есть, – отрезал комтур: эта семейка явно поставила перед собой цель определить границы его терпения. – Будем разговаривать? Или вы предпочитаете остаться здесь на ближайшие пару лет?
– Будем разговаривать, – в этот раз Соня успела первой. – Только, если можно, не здесь.
– Да уж, интерьерчик подкачал. – Макс огляделся.
«Вот кто бы говорил, – подумала Соня, – убери отсюда вонь, и один в один твоя комната». Девушка благоразумно оставила мысль при себе.
– Идёмте, – скомандовал комтур.
Ушли они недалеко: прямо перед входом в подвал находилась маленькая комнатушка. То ли для отдыха охранников, то ли для хранения страшно важной ерунды, которую выкинуть жалко. На самом деле неважно. Главное, что тут не воняло, было тепло и нашлось место, чтобы присесть.
– Теперь ты всем довольна? Готова поговорить?
– Да, вот только…
– Даже не начинай! – взревел Макс.
– …Пить очень хочется, – чуть слышно закончила Соня.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты ужасная заноза в… – Закрывающаяся дверь помешала услышать конец фразы, но догадаться, что имел в виду комтур, было не сложно.
– Знаешь, систер, это сейчас прозвучит крайне странно, но я с ним полностью согласен.
– Мелкий!
