– И руки на виду держите! – уточнила башня. – А теперь заново, кто такие?
– Плотницкий старшина Кондратий Сучок и обозный старшина ратнинской сотни Серафим Ипатьевич Бурей и с ними холоп, – выкрикнул Сучок, а потом отвернулся, пнул возницу и прошипел: – Тебя как звать?
– Буська, – проблеял тот.
– И с ними холоп Буська! – проорал плотницкий старшина.
Бурей от избытка чувств онемел и только шипел в необъятную бороду что-то матерное.
– Зачем? – осведомилась башня.
– Б…! Живу я здесь! – начал закипать плотницкий старшина.
– Пароль? – потребовала башня.
– Да етит тебя бревном суковатым, поперёк себя волосатым через ж… в лоб и дубовый гроб! – Терпение у Сучка лопнуло. – Вызови разводящего – пусть наставнику Филимону доложат!
– Ждать на месте! – распорядилась башня.
– Вот сволочь! – чувством произнёс Сучок.
Бурей посмотрел на башню неласковым взглядом.
Ждать пришлось довольно долго, Сучок даже начал подмерзать.
– Один к воротам, остальные на месте! – наконец распорядилась башня.
– Хрр! – завозился Бурей в явном намерении пойти и разобраться, кто там так гостей встречает.
– Стой, Серафим! Я пойду! Меня тут знают, – остановил друга Сучок.
Как ни странно, Бурей послушался.
Плотницкий старшина вздохнул и потрусил через лёд в сторону крепости.
Ответа на свой вопрос мастер так и не дождался. Едва он дошёл до ворот, как в них откинулась малая ставенка и оттуда возгласили:
– Стой! А ну морду покажь?!
– На, зырь, етит тебя долотом! – Сучок хватил шапкой о снег, рванул тулуп и умудрился наставить в сторону окошка одновременно бороду и лысину. – Рассмотрел, витязь непоротый?! В бога тебя душу поперёк и наискось! Зови разводящего! Изгаляться он тут будет, склипездень двужопостворчатый!
– Ой! – пискнул кто-то за воротами.
– Урядник, чего тут?!
Плотницкий старшина с облегчением узнал голос Филимона.
– Господин наставник в виду крепости показались сани, – послышался за воротами ломающийся басок. – Седоки, будучи спрошены…
– Ругаться вздумали, порядка не знают! – напористо перебил первого оратора куда более высокий голос.
– Долго мне тут, как этому самому торчать?! – осведомился Сучок.
– Отворяй давай! – пресёк препирания голос Филимона.
Калитка со скрипом открылась, и плотницкий старшина узрел встречающих.
Было от чего изумиться рабу божьему Кондратию, ох, было – из калитки показался сначала взведённый самострел, а за ним явилась и его обладательница. Да, именно так – стражником, точнее, стражницей у ворот оказалась нескладуха Млава. Правда, изрядно похудевшая и весьма воинственная. Что удивительно, оружие бывшая толстуха держала весьма сноровисто, да и кольчуга, проглядывавшая из-под полушубка, как и прочее воинское железо, сидела на девке отнюдь не как седло на корове. За воительницей стояли, скаля зубы, наставник Филимон и один из отроков.
– Здрав будь, Кондрат, – улыбнулся наставник. – Ну как оно?
– Етит меня! – Ноги у Сучка чуть не подломились – Поляница хренова! Это она одна у вас такая или всех девок поверстали? Въезжать-то нам можно?
– Въезжайте, витязи! – хохотнул Филимон. – Отворить ворота!
– Серафим! Давай сюда! – обернувшись, крикнул Сучок, а потом привалился к стене. От избытка чувств. Ноги не держали.
Сани с Буреем долетели до ворот быстрее птицы. Возница, похоже, рад был сам впрячься в оглобли рядом с лошадью, лишь бы избежать гнева своего хозяина: от обозного старшины разве что искры не сыпались.
– Какого лешего?! – Бурей схватился за кнут, едва оказавшись в воротах. – Всех к растакой матери…
– Не велено! – Млава наложила болт на самострел и наставила оружие прямо на обозного старшину. Мигом позже её движение повторил урядник.
