– Видать, хреново болит. Ничего, припрёт – вспомнишь!
– Увидим! – зло дёрнул головой Сучок и спустился с крыльца.
Зимний день короток, и в водовороте забот старшина забыл о зубной боли. Но всё в этом мире имеет свой конец – едва запарка схлынула, как поганец- зуб с утроенной силой напомнил о себе.
Сучок не нашел ничего умнее, чем запустить пальцы в рот и нащупать своего мучителя…
Старшина, придерживая рукой щёку, быстро потопал в сторону Юлькиных владений.
Когда Сучок со стоном ввалился в лазарет, Юлька с помошницами как раз перебирала какие-то травы.
– Дядька Сучок, случилось чего?
– Зуб! – плотник выхаркнул это слово, как ругательство.
– Ты присядь. – Юная лекарка мгновенно оказалась рядом. – Вот сюда, потихонечку, полегонечку… Слана, свет!
Одна из помощниц метнулась к поставцу, запалила новую лучину и с ней подскочила к начальнице.
– Ты, дядька, рот открой, вот так, осторожно, сейчас посмотрим, что там такое деется, – продолжала меж тем журчать Юлька.
Сучок почувствовал, что от этого журчания его тело расслабляется, боль не то чтобы отпускает, а как-то отходит назад, веки, подчиняясь невесть откуда взявшейся истоме, тяжелеют, а рот сам по себе открывается…
Лекарка меж тем ухватила старшину за подбородок не по-девичьи сильными пальцами и повернула голову Сучка к свету.
– Слана, свети! Не туда! Вот! Вот так! Смотри, чтобы уголёк не упал! – и тут же совсем другим голосом обратилась к старшине: – Ничего-ничего, дядька, сейчас травок тебе дам, боль и утихнет…
– Ыго ам?! – прохрипел Сучок – закрыть рот Юлька ему не давала.
– Рвать надо, дядька Кондрат, – извиняющимся тоном произнесла лекарка. – Совсем сгнил. Сейчас мы за дядькой Мудилой пошлём…
– Нуегонуй! – категорически отказался Сучок, высвобождая челюсть из цепких Юлькиных пальцев. – Он деду Пахому зубы рвал, так чуть на тот свет его не спровадил! Не дамся! Завтра в Ратное идти – я уж тогда к матери твоей заверну…
– Ну, тогда я тебе сейчас отвара дам – он боль и снимет, – не стала спорить лекарка. – Поля, отвар сделай и остуди!
– Тот самый? – робко спросила вторая помощница.
– Да, ты его уже делала, знаешь, – Юлька ободряюще улыбнулась, но тут же прикрикнула: – Давай, не стой!
Девчонку ветром сдуло.
– Ты, дядька Сучок, отваром зуб полощи часто, а утром в Ратное, к матушке моей, слышишь? Как рассветёт – сразу!
– Понял, девонька, – кивнул Сучок.
– Сейчас посиди, а как отвар Поля принесёт, сразу к себе в избу ступай, по холоду не ходи. И щеку тёплым чем завяжи.
– Ага! – покорно кивнул Сучок.
Старшина вышел из лазарета, бережно придерживая за пазухой полушубка кувшинчик с отваром. Боль от лекарского голоса притупилась, и оттого жизнь казалась Сучку просто прекрасной. Так в чудесном расположении духа он и добрался до плотницкой избы, что стояла рядом с лесопилкой.
Сучок набрал отвара в рот и принялся с шумом гонять его во рту.
Старшина сплюнул отвар в помойную лохань, пристроил кувшин на полку и направился к ларю с одеждой.
– Ты чего, Кондрат, портянки на ночь глядя сменить решил? – Мастер Нил возник неизвестно откуда.
– Юлька велела щёку повязать, чтоб зуб в тепле, значит…
– А-а-а-а! – закивал головой Нил, – Нашёл чего?
– Да не портянками же рожу мотать?! – вызверился Сучок. – Какая-то сука запасной куколь попрятала!
– Э-хе-хе, Сучок, ступай-ка ты, голубь сизый в сени…
