Сам того не знаешь. Патриот. Любишь Россию. А еще, какой самоотверженный! Шутка ли – все бросить, согласиться полететь на Луну… В одну сторону! Энергичный, рисковый, инициативный – вполне возможно, именно так они и рассуждают.
Я решил, что сам принял решение. Уверен, что сам. А на самом деле мне его подсунули. Кто подсунул? Высший пилотаж: ты считал, что сам принял решение, такое нелегкое, мучительное решение, а тебе его тихо подсказали. Подсказали, подсказали.
Вспомни неделю в Хайнане. Красота, буйство природы. Последнее свидание с Инночкой. Безмятежная неделя любви. Природа, теплое море, погружения с аквалангом. Рядом та, с которой тебе всегда и везде хорошо. Это ведь она сказала, что вряд ли увидимся еще. Во всяком случае – очень и очень не скоро.
– Сделай что-нибудь, супер. Сделай для меня. Ты ведь не такой, как все. Потому и люблю тебя. Помнишь, цыганка сказала, что твоя судьба – найти свое счастье на Луне.
– Ты – моя судьба, Инночка…
– Нет больше твоей Инночки. Ты ведь сам не любишь, когда украдкой да урывком. Не судьба, Юрочка. Ищи гармонии. Не боись. Из известного в неизвестное – девиз человека, который стремится вверх. Ты ведь стремишься вверх, всегда стремился. Продадим бизнес. У тебя будут деньги, чтобы слетать на Луну. Как слетать, как слетать… Пойдешь к Элону Максу, знаешь такого? – не знаешь, так узнаешь, в любом поисковике найдешь, на экраны скоро выйдет «Iron Man», научно-фантастический боевик, о нем, об Элоне Максе, – он тебя и отправит.
Это же твоя мечта. Ты сам и рассказывал мне про свой детский сон. Раньше не рассказывал, а теперь вот взял и рассказал. Может, и не сон это был. Думаю, что не сон. На Луне найдешь своего отца.
– Бред, Инночка.
– Почему бред? Прям так и бред. Не может человек понимать, в чем промысел божий. Попробуй слетать. Туда и обратно. Ты ведь крутой мужик, Юрка. Никто не знает, а я знаю. И тибетские монахи сказали мне, что ты крутой. Очень крутой. Ты и сам это знаешь, разве нет? Иногда надо уметь совершать поступки. Тебе вот-вот тридцать семь. Если не сейчас, то когда? Другого раза не будет.
Чего ты хочешь, благополучия? Ты ведь не такой. Хочешь сидеть в уютной квартирке в Питере, найти себе пухленькую хохотушку, чтобы готовила вкусняшки, чтобы подавала кофе в постель? И утехи любовные – четко по расписанию, в соответствии с твоей немецкой пунктуальностью. По понедельникам и пятницам. В понедельник – перед сном. В пятницу – перед сном и утром в субботу – еще раз.
У тебя уже была попытка семейной жизни – Нина твоя, филологиня липовая, Нина – почти Инна, сам говорил мне: «Искра высекалась», гламур, прикид, рестораны, вечеринки, бары, «свет», тусовки, вот это да, ради этого стоит жить! – ну и возвращайся к ней, высекай свою доморощенную искру.
– Хватит издеваться, Инна.
– Почему хватит? Ничего не хватит. Давай начистоту. Ты увлекся тогда – «была не была», как ты любишь говорить, головой в омут, денежки-то у тебя тогда уже водились, хватало для красивой жизни с красивой подругой. Вот и поженились… И ребенка завели. Но «недолго музыка играла, недолго фраер танцевал» – прошло пару лет и все стало на свои места, так или не так?
– Зачем ты об этом? И еще в таком тоне. Ревнуешь, что ли? Ребенок, мой сын, остался без отца, это ведь не шутки.
– Понимаю, понимаю. Ты хочешь по-другому, совсем по-другому, ты хочешь как Кюхля[30]. Вначале революция, пожар страстей. А потом провинциальная жена, жизнь в деревне, маниловские планы сделать мост через озеро, куча нелюбимых детей. Ни полета, ни мечты, ни поэзии.
Такой был разговор. Я сделал вид, что обиделся, промолчал, не ответил. Потом подумал и согласился продать бизнес. Ничего не сказал Инне об Элоне Максе, о Луне. Будто забыл. А получилось, что не забыл. Получилось в результате все так, как она сказала, один к одному.
Вчера сон приснился. Иду как бы по цветущему полю. Вокруг овес и горох. Вдали – густой зеленый лес. Не тот ли это лес из детства, где находился полигон и где можно было погибнуть, а можно и полные корзины грибов набрать, если поможет удача? Простор. Картина «Мир Кристины» из моего номера в Лос-Анджелесе, поле, олицетворяющее мир моей мечты. Иду куда-то, ни о чем не думаю. А под руки меня держат Инночка и Юля, подружка Элона. Инночка в украинской вышиванке, а Юля – в открытой блузке и белых шортиках, как я ее видел в Лос-Анджелесе. Обе веселые, смеются, так и заливаются, будто ведут меня куда-то и очень им это нравится. К чему этот сон, на что намекает? Может, и в самом деле ведут меня куда-то. По жизни ведут.
Ну, я тогда в Хайнане не знал, что Инна как-то с органами связана. Это стало полной неожиданностью. Похоже, она там сейчас большая шишка. Вовка-то все делал, что она ему говорила. И на вопросы мои – как рыба, будто я и не задавал ему никаких вопросов. Ну вот, значит, Инна… А Юля тут при чем? Кто эта Юля, кроме того, что девушка очень даже зажигательная, с первого взгляда видно.
Так что Данди и Инна.
Инну-то как изобразить? «Кошка». Зубастая, с зелеными глазами. Чеширская кошка. Вроде вот она, здесь. Улыбается так ласково, мурлычет. И р-р- раз! – нет ее, где она? А царапины на сердце остались. И ведет тебя ласково так, мягкой лапочкой, по дороге жизни. Ничего, ничего, Инночка, все неплохо. Неплохо, что так получилось. Только это моя жизнь. Я сам иду по своей дороге. И никто за меня этот путь пройти не сможет.
Данди и Инна. А ты посредине получаешься. Между молотом и наковальней. Попал как кур в ощип. Но Инна-то хороша! Неужели все эти годы… А я- то, дурачок, на чистом глазу. В общем, я объект. Всегда считал себя субъектом, а выяснилось, что просто объект. Причем не главный для них. У них свои
