говорил на моем родном языке. Я была одинока. Для успокоения я часто сидела в парке и, наблюдая за голубями, думала о Вене – старой имперской Вене, а не бедствующем городе презираемой республики. Пожилая красивая леди с седыми волосами подошла и присела рядом. Она казалась грустной и задумчивой. Однажды она обратилась ко мне – и мое сердце чуть не разорвалось от радости! Эта была фрау Стогер. Как и я, она приехала из Вены, как и я, она потеряла своих близких во время войны с нашими завистливыми врагами, напавшими на нас.
Де Гранден отчаянно накручивал кончики навощенных усиков, и что-то вроде презрительного фырканья послышалось мне. С видимым усилием он справился и кивнул, чтобы она продолжала.
– Как-то я рассказала ей о том, что мои благородные братья со славой погибли при Пьяве[239], – говорила она, – и дама предложила пойти к ее подруге-спириту и, если это возможно, поговорить с любимыми мертвецами. Я сначала уклонилась от этого предложения: ведь Святая Церковь осуждает попытки проникнуть за завесу, разделяющую нас и счастливых усопших. Но, в конце концов, она уговорила меня, и мы отправились к медиуму.
– Ага, – понимающе кивнул де Гранден. – Полагаю, эта мадам медиум поведала вам много замечательного?
–
–
– Фрау Стогер была, как и я, смущена этим странным приемом, – говорила девушка, – но посоветовала не терять надежды. Позже она поведала мне, что, придя первый раз к медиуму, она также была выгнана, потому что мелкий бес сидел в ней. Тогда она отправилась к ученому мужу, изгоняющему дьяволов, и тот изгнал дух без проблемы и бесплатно – ибо герр доктор Мартулус не берет денег за свою работу. И теперь она одна из самых близких людей в кружке, где председательствует Лейла, медиум.
– Да? А потом? – побуждал ее француз.
– Тем же вечером мы поехали за город и встретились с профессором. Он сочувственно выслушал меня и дал мне коробочку пилюль, которые я должна была принимать. Я следовала его письменным указаниям, но от пилюль я заболела и перестала принимать их.
В следующий раз, когда мы встретились с фрау Стогер, она расспросила меня про медицину и, узнав, что мне стало плохо, сказала: это дурной знак. Со слезами на глазах она умоляла меня сходить на следующую консультацию.
Профессор Мартулус осмотрел меня, очень встревожился и созвал консилиум из своих коллег, сказав им, что я одержима самым главным злодеем. Таблетки, что он дал мне, всегда прежде изгоняли мелких демонов из их жертв. И они все заявили, что не следовало бы беспокоиться, ибо, начиная с Велиара, Маммоны и даже ужасного Мильчима, все демоны могут быть изгнаны их заговорами. Только против одного демона они бессильны – и этот демон был Мефистофель, злодей злодеев, сам Сатана. Если он избрал меня – мой случай практически безнадежен.
Они проводили меня во внутренний зал, где совершали мистические обряды, и пытались узнать имя злодея, овладевшего мной. Но все их усилия были тщетны, все вопросы оставались без ответа, пока, трепеща от страха, профессор не призвал самого Князя Тьмы.
Едва его губы произнесли ужасное имя, все здание дрогнуло от сильного взрыва, ослепительная вспышка огня озарила помещение, и я едва не задохнулась от смрада серы. Что-то ударило меня по голове, и я потеряла сознание. Опомнилась я уже в автомобиле фрау Стогер, спешащем назад в город. Когда я попыталась прижаться к ней, она отодвинулась и велела никогда не дотрагиваться до нее и даже не смотреть на нее. Я была отмечена самим Дьяволом, и даже мое дыхание и взгляд приносят несчастье.
Мой добрый сэр! – она с мольбой взглянула на де Грандена: так ребенок глядит на скептически настроенного взрослого, пытаясь убедить его в правдивости нелепой истории. – Я тогда не поверила. В моем детстве я слышала много рассказов о демонах от моей венгерской няньки, кладезя историй о вампирах и эльфах. Но я всегда думала, что это не более чем сказки. Увы! Вскоре я узнала, что Дьявол столь же реален сейчас, как и тогда, когда он купил душу Фауста.
На следующий же день, во время моей прогулки в парке, маленький ребенок, милая девчушка, игравшая со своей цветной нянькой у фонтана, подбежала ко мне. Когда же я наклонилась, чтобы обнять ее, она остановилась, посмотрела на меня с ужасом и закричала няньке, что Дьявол выглядывает из-за моего плеча. Негритянка бросила на меня взгляд и сделала пальцами знак от дурного глаза, вот так. – Она сделала «рожки». – И после этого послала меня к Сатане, моему хозяину, ожидавшему меня, а сама убежала из сквера с маленькой девочкой.
Де Гранден сжал подбородок большим и указательным пальцами.
– Тысяча проклятий! – воскликнул он. – Гарантировано, это обезьянье дело. Продолжайте, мадемуазель.
– Я стала меченой женщиной, – повиновалась она. – Люди поворачивались на улице и глазели на меня. И все делали «рожки». Однажды, возвращаясь из парка на закате, я увидела, как Дьявол усмехнулся мне из зарослей рододендронов!
Я готова была продать душу за минуту спокойствия. И тут, случайно, в парке я снова встретила фрау Стогер. Она перекрестилась, увидев меня, но не убежала и выслушала. Я на коленях умоляла ее взять меня с собой к профессору Мартулусу еще раз, чтобы он попытался освободить мою несчастную душу от власти Сатаны.
