Маргарита рывком повернулась к Владиславу, обхватила его руками за шею и, притянув к себе, быстро поцеловала в губы, в щеку, в шею, снова в губы.
– Ты меня везешь в Париж! В Париж! Будем ходить по Елисейским полям! Гулять в Булонском лесу! Ты меня везешь, везешь!
От ее толькошней уязвленности не осталось и следа. Она уже не помнила о ней. Только чувство благодарности к Владиславу.
Владислав, принимая ее поцелуи, довольно похмыкивал.
– О-ох, – протянул он, когда она оторвалась от него, снова кладя ей руку на колено, сжимая его, а сам откидываясь головой на спинку, – ох, как мне надоело таскаться в родное отечество! Непередаваемо. Кто бы знал!
– Все, в последний раз, – сказала Маргарита. – Меня нашел, увозишь, зачем тебе возвращаться? Все, что мог, ты уже совершил.
Владислав снова похмыкал. Только теперь не с довольством, а саркастически.
– А бизнес у меня как крутиться будет? Я с кем торгую? Из России – в Лютецию, из Лютеции – в Рашен.
– А что такое Лютеция?
– Древнее название Франции.
– А чем ты торгуешь? Ну, из Рашен в Лютецию, например?
– Богатствами родины, Славочка, богатствами родины! – Владислав склонился к ней и, наконец, тоже поцеловал. – Чем еще торговать Рашен, кроме своих богатств?
– Лесом, нефтью, металлом, да? – проявила осведомленность Маргарита.
Владислав покривился.
– Нефтью – нет. К нефти, Славочка, лучше не подходить. Страшное дело, нефть! Чужие на этом поле бывают только мертвыми.
Вскинул глаза наверх, над спинками передних кресел, посмотрел на табло впереди – и расщелкнул пристегивающий ремень на животе. Потянулся – и расщелкнул на Маргарите:
– Все. Погасло. Конец «фасен белтс». Легли на курс. «Анфасен». Сейчас горло дадут промочить.
Маргарита видела в фильмах да и просто знала, что после взлета на международных рейсах подают напитки, но она не могла себе и представить, что, когда стюардесса, двигаясь по проходу между креслами с уставленной бутылками высокой тележкой, подойдет к их ряду и услужливо склонится к ней, нагнувшись над сиденьями: «А что вам?» – ее сведет такой судорогой кайфа. О, в этот миг она поняла, тех, кто бредил заграничными вояжами! Надо было испытать самой, чтобы понять. Оказывается, когда тебе служат и ты волен распоряжаться тем, кто служит, как угодно твоей душе, – это удовольствие, которое не сравнить ни с чем! Несравнимое удовольствие. Услада души.
Она собиралась взять минеральную воду в пластмассовом стаканчике, но Владислав, перебив ее, заказал у стюардессы красного вина. И сразу два бокала. Себе он взял коньяка, а оба бокала предназначались ей.
– Пей, не жалей, – сказал он, помогая Маргарите установить перед собой столик и опуская на него бокалы. – Настоящее французское. Не та помойка, что в Москве в магазинах.
Маргарите мгновенно вспомнился отец, показывающий альбом с этикетками.
– А неужели в Москве совсем нет настоящего?
Владислав покрутил в воздухе рукой.
– Случается. Но все равно. Бумажка на бутылке одна, а внутри другое. Отдаешь рубль – получаешь на копейку.
– Откуда ты знаешь? – Маргарита взяла бокал, поднесла к лицу, втянула в себя ноздрями витающий над бокалом аромат вина.
– Да уж знаю, – отозвался Владислав.
– Ты, может, их и поставляешь? – заговорщически скосила на него глаза Маргарита.
– Может быть, – невозмутимо ответил он, отхлебывая из своей рюмки.
Маргарита опустила бокал к губам и тоже сделала глоток. Покатала вино во рту, – и ее окатила волна восторга. Это было вино! Хотя наверняка далеко не лучшее. Даже точно, что самое среднее. Не будут же в самолете угощать коллекционным.
– А? Что? – видимо, проследив за выражением ее лица, воскликнул Владислав. – Вещь, да? Чувствуешь?
– Вещь! Чувствую, – протянула Маргарита. Отпила еще глоток и повернулась к Владиславу, закрыла глаза, потянулась к нему губами.
Но вместо поцелуя получила по губам легкий щелчок пальцем.
– М-м! – недовольно отшатнулась она, открывая глаза.
Владислав смотрел на нее с победной саркастической улыбкой.
– Без излишней эротомании в общественном месте! – И, подмигнув, пообещал: – Ужо попьешь у меня такого! От пуза.
– Нет, от пуза не хочу. Еще не хватало, от пуза. Что я, винохлебка? – быстро ответила ему Маргарита.
Но тем не менее оба бокала усвистели у нее – не заметила как и, когда стюардесса проезжала с тележкой обратно, попросила у Владислава разжиться у той еще порцией.
