стратега и какой-то очень странный кодекс чести и правил поведения с массой уточнений, допущений и исключений. Мне кажется, этот тип ко всему прочему никогда не спит и ничего не забывает.
Я за без малого двадцать лет нашего знакомства так и не научился его понимать; наверное, банально не хватило ума. Даора иногда получается предсказать, часто удается понять логику его поступков, если он соизволяет ее объяснить, вот как сейчас, но чаще он с большим удовольствием загоняет окружающих в тупик.
А все самое интересное происходит у него в голове и никогда не показывается на поверхности. Наверное, тот философ, который сказал: «Человеческий разум — это целый мир, огромный и непостижимый», — вдохновлялся кем-то вроде Алого Хлыста.
Пожалуй, именно он все эти годы управляет страной. Да, официально-то регентский совет, и у каждого из его членов есть реальная власть, но каждый из них, осознанно или нет, делает то, что нужно Даору. А если вдруг не делает… не знаю, как Алый Хлыст решает эти вопросы, но серьезных споров и конфликтов в совете я не припомню за все время его существования.
Более того, Даор с самого начала демонстрирует такую уверенность и знание дела, что волей-неволей закрадываются подозрения: а сам ли Алий правил, или тоже под умелым и тактично-незаметным руководством Даора, седьмого милора Вираты? Кесарь был умным человеком, но я бы все-таки поставил не на него.
Ко мне Алый Хлыст относится странно: слишком хорошо, слишком по-человечески. Странно для циничного всегда невозмутимого Даора с одной стороны и для опасного безумца — с другой. Участливо, с легким, но не унизительным сочувствием, иронией, заботой и даже как будто пониманием. По- дружески.
Иногда кажется, что историю мою он знает от самого рождения, включая те события, которым не было свидетелей, и видит меня насквозь, а потому — относится именно так.
Впрочем, в случае с Даором я бы не поручился, что это именно
Глава 7
Первый день
С учителем своим — а вернее, учительницей — я действительно познакомилась утром, за завтраком. После Халы Пустой Клетки ожидала подвоха, но нет, этот странный тип, очевидно, был единственным в своем роде.
Ина Пастушья Свирель оказалась во всех отношениях приятной особой и совершенно нормальной даной. Лет тридцати на вид, энергичная, пухленькая, достаточно высокая, светловолосая, кареглазая, с типичными для виранки крупными чертами лица, очень обаятельная и улыбчивая — в ее компании я очень быстро расслабилась и успокоилась, а где-то через полчаса чувствовала себя так, будто знакомы мы уже несколько лет. То есть она показала себя обычным человеком Искры, и от этого стало легче.
Дар настройщика душ, каким обладала Ина, среди прочего позволяет прекращать размолвки, а вернее, помогает в споре не выходить за рамки спокойного разговора, поэтому такие даны часто состоят на службе в суде и других похожих местах, где такой дар необходим. Кроме того, настройщики душ помогают успокоиться, если человека терзают какие-то мучительные воспоминания, если он пережил тяжелую потерю или иное потрясение. Дар этот достаточно широко распространен, но Ина являлась одной из лучших во всей Вирате.
В Верхнем дворце, который Пастушья Свирель по собственному утверждению почти не покидала, женщина помогала следить за порядком, поддерживала спокойную и доброжелательную атмосферу. Поскольку людей тут, в отличие от Нижнего дворца, проживало совсем немного, справлялась она без труда. А еще Ина исподволь помогала настраиваться на учебу, никогда не отказывала в помощи, если кто-то искал душевного равновесия, скажем, после ссоры с возлюбленным. Ну и конечно, помогала молодым данам найти общий язык со своей Искрой.
За то недолгое время, что мы общались, Ина легко вызнала у меня подробности моей жизни, начиная чуть ли не с первых осознанных воспоминаний. И рассказывать дане обо всем, включая самые неприятные и тяжелые моменты, было совсем не больно и даже почти не грустно. Более того, эти воспоминания как будто немного сгладились, перестали давить и лежать тяжелыми камнями на дне души.
Похоже, сейчас я испытала на себе дар Пастушьей Свирели и была благодарна ей за такую поддержку.
— Ина, а господин регент не обращался к тебе за помощью? — спросила я, пока мы шли из моей комнаты в класс для занятий.
— Ив? Нет, тут я бессильна, — она качнула головой. — Я могу изменить настроение, утешить, развеселить… много что могу, но совсем не то, что нужно ему. Железный регент болен, ему нужен лекарь душ.
— И что, за столько лет не нашелся? — удивилась я. — Во всей Вирате?
