Тихие, серые, душные церквушки, что высились по всей Москве бесчисленно, исчезли бесследно. А то здесь, то там возводили храмы. Нет, не так. ХРАМЫ. Большие, красивые, просторные, светлые, разные… К культовым сооружениям теперь предъявляли совсем иные требования. Столичные.
Крепостных стен больше тоже не было.
Город разросся чрезвычайно. Такой стеной не обнесешь. Да и зачем? От артиллерии она не защитит. А для прикрытия столь протяженных укреплений требовались очень уж величественные гарнизоны. Это было неразумно. Поэтому Москву окружила система компактных земляных фортов-звезд с мощной артиллерией. Пока земляных…
Набережную рядом с Кремлем сделали небольшую, одев в гранит берега, что у Москвы-реки, что у Яузы, что у Неглинной. Просторную и достаточно ровную Красную площадь соорудили с каменным мощением и землебитным основанием. Возвели поистине огромные торговые ряды, ставшие первым торгово-развлекательным центром планеты. Да и много еще чего появилось. Здания Имперского банка и Московской биржи. Земский дворец и Имперский суд. Публичная библиотека и Государева типография. Монетный и Ювелирный дворы. Московская академия и Имперская семинария. Театр и Консерватория. Музей и Галерея. Цирк и Ипподром. Стадион и Гребной канал. Госпиталь и Поликлиника. Московский аптечный огород и Имперская оранжерея. И так далее, и тому подобное.
Конечно, требовалось сделать еще очень много, но и «большой деревни» больше не было. Она исчезла. От былого же Кремля также не осталось и следа – вместо него высился натурально акрополь в три яруса. Гранитные опорные стены с контрфорсами. Землебитное заполнение создавало фактически целую рукотворную скалу, что с каждым годом будет становиться крепче. Ее покрывала целая россыпь построек из известняка и гранита с мраморной облицовкой. Сердцем же державы стало Гнездо Грифона – монументальная башня, стоящая в самой высокой точке акрополя. Строгая, красивая, просторная и высокая! А какой вид с нее открывался?! Особенно с ее плоской крыши, где император планировал разместить стационарный наблюдательный пункт с воздушным шаром. Работы по ее облицовке и отделке еще велись, но Дмитрий уже заселился. Надоело беспризорником шататься.
В этот момент сзади к нему подошла его Анжелика[48] и прижалась.
Ее разбудил свежий ветерок, что тянулся из окна.
– Опять встал рано?
– Да, – произнес Дмитрий. Повернулся. И прижал ее.
Непростая эта была история с его новой супругой.
Поначалу только из-за закрепления союза с Персией и позволил себя уговорить на брак с этой девчонкой. Но потом ничего, втянулся. Любви к ней не было, но эта – самая младшая и наиболее дерзкая дочь Шаханшаха Аббаса I Великого была достаточно хороша, чтобы расположить его к себе. Особенно когда родила ему первого сына.
Дмитрий стал уделять ей чуть больше времени и внимания, чем раньше. Кроме секса и сведенного к минимуму общения появилось что-то еще. Что? Непонятно. Чувство благодарности, что ли. Сына он хотел давно. А потом она родила ему второго мальчика, и он дал ей шанс стать ближе, переселив, как некогда Марину, в свои покои. Только вот делиться с Анжеликой чем-то действительно сокровенным Дмитрий не пожелал. А Марина? Она лишнего не болтала.
Жизнь шла своим чередом.
Отгремела церковная реформа совершенно удивительного толка. Дмитрий заставил сначала Поместный собор Русской православной церкви, а потом и остальные конфессии христианские ввести квалификационные пороги для священников. И в течение десяти лет обязался подтянуть весь клир до требуемого уровня. Казалось, что такого? Хитрость заключалась в том, что пакет знаний, потребный для статуса епископа там или рядового священника, утверждал лично император. А значит, что? Правильно. Закона Божьего там не было вообще, ибо это личное дело Церкви. Могут даже Евангелие не читать – их воля. А вот материалы по естествознанию, биологии, математике и логике имелись. И чем выше ранг, тем круче требования. Фактически от епископов уже требовалось освоить полноценно «вышку» естественнонаучного толка. Да с изрядным прицепом. А от архиепископов – и того больше. Запускать на командные посты Церкви людей с естественнонаучным образованием и научным, рациональным методом мышления – та еще диверсия…
Стремительно развивалась экономика, разогреваемая бурлящей научно-технической революцией в Московском регионе. Даже в какой-то мере перегреваясь, сдерживаясь слабым транспортом, сельским хозяйством и острой нехваткой рабочих рук. Активно строились имперские магистрали – фундамент и главный локомотив экономического бума. С каждым годом в этот дивный процесс вовлекалось все больше и больше людей, развивая, не хуже столичного строительства, производственные силы общества. К 1621 году почти две тысячи строительных отрядов тянули шоссированные дороги с твердым покрытием, связывая наиболее важные направления в землях под рукой Дмитрия. Работы шли от Тобольска до Глюксбурга, от Стокгольма до Астрахани. И даже южнее – в землях Дербента и Ширвана, ставших приданым к Малек-Неса.
Отмена массы таможенных ограничений и нормализация налогов вызвала бурное развитие торговли. А вместе с тем и вовлечение широких масс селян в товарно-денежные отношения. Пусть и скромно, но вовлечение. Что уже неплохо.
Расширялись и развивались имперские предприятия, в которых выращивали картошку и свеклу, разводили рыбу и курей, держали пушного зверя и лошадей, пилили доски и гнали спирт из опилок и многое иное. А из обычной кормовой свеклы на пяти заводиках производили жмых и сахар[49]. Конечно, не такой замечательный, как из тростника. Но сахар. Вполне себе сладкий и недорогой. Развивались императорские
