помощи. А черный… ну, это значит, что плохо все. Вот как соберусь возвращаться в Ортай – так и пошлю своему вознице коричневого птаха, говоря: помогай, приятель, нужно домой добраться.
– И это все маги могут таких птичек вертеть?
Эльф помотал головой.
– Только те, что завязаны на воздушное начало – два-три мага из десяти.
Жоркий поглядел на Кинфера уважительно и обернулся, разыскивая в теплом синем воздухе следы растворившегося вестника.
Домик наузницы и впрямь располагался почти впритык к деревне, но наткнуться на него случайно было почти невозможно. Он был выстроен в крутом отвилке, густо поросшем барбарисом и пыреем, и вела к нему неприметная тропка между низких ракит.
Дом был построен задолго до прихода наузницы. Глинобитный, аккуратный, с маленькими окошками и не новой соломенной крышей, он выглядел ровесником Кинфера. А для дома, у которого нет постоянного хозяина, двадцать три года – срок немалый.
Наузница тоже была не старше эльфа, а то и моложе на несколько лет. Если бы мага попросили описать ее единым словом – наверное, он сказал бы «роскошная». Женщина была улыбчивая, полнотелая и подвижная, с симпатичным круглым лицом и живыми темными глазами. Такой бы не в избушке на отшибе обитать, а быть сердцем всего поселка, собирая вокруг себя ухажеров и подружек, таких же смешливых и бойких.
Хотя кому ее красота и жизнерадостность нужны в Гижуке? Орки ведь иные совсем.
На стук наузница распахивала двери рывком, как будто ей совершенно нечего было бояться в этом одиноком доме, который построил неведомо кто в местечке под названием Расколотый Череп. Даже подворья у него толком не было: косой забор с трех сторон, палисадник, столик да колодец.
– Это ж надо, какая честь мне привалила! – Женщина всплеснула округлыми загорелыми руками, которые тонкий сарафанчик открывал почти до плеч. Из прочих богатств наузницы он тоже мало что скрывал, и Кинфер немного смутился. – Зачем пожаловали, братцы-близнецы? Неужто понадобилась обережка? Или просто так заглянули, доброго здоровьишка пожелать?
– Вилы одолжить, – не растерялся Ук. – А то на нашенских на всех как есть уже висит по вредной чаровнице, ни одних свободных не осталося!
– А на моих как раз упырь застрял! – Улыбка у наузницы была очаровательной и жутко вредной. – Так что нечем нынче обласкать вас, братцы-орки! И чапать бы вам дальше по своей дороге, не споткнувшись!.. А это кто такой?
– Маг приезжий, ортайский, – Жоркий ловко подставил ногу, не давая захлопнуть дверь, хотя наузница и не пыталась. – Хорош зубоскалить, Ихана. Поговорить нужно.
Шальная улыбка в тот же вздох слиняла с лица наузницы, она деловито кивнула и посторонилась:
– Ну так заходите, нечего в дверях кишки сквозить.
– Кинфер зайдет, – Ук отступил на шаг. – Мы тут погодим.
Ихана кивнула, слегка посторонилась, пропуская Кинфера. Как раз настолько посторонилась, чтоб эльфу пришлось просачиваться в дом мимо нее бочком, втянув живот. Сама наузница стояла, уперев руки в тугие бока, распрямив плечи и слегка откинув голову, улыбалась задорно и хитро.
Маг смутился бы снова, если б за порогом ему в нос не ударил изумительный запах свежего хлеба и щей – дверь вела прямо в кухню, даже сеней в домике не было.
Его учащенное дыхание и слюноотделение Ихана прозорливо отнесла на счет запахов, а не собственных открытых плеч. Усмехнулась, указала глазами на добротный сосновый стол.
– Ох уж эти приезжие! Страдают с орочьей еды да и только! И кто б их в этом винил, а, маг?
За то время, что понадобилось Кинферу чтоб сделать два шага до стола, он успел охватить домик быстрым взглядом. Печь, лавки, полки, этот самый стол. За ткаными занавесками, наверное, спаленка. В углу множество плетеных обережков: из грубых веревок, с иглами и бусинами, с шерстью и клыками, с цветными ниточками, рыбьими чешуйками и Божиня ведает, с чем еще. Обережки, с виду полностью готовые, висели аккуратными рядами. Плели их, видимо, не здесь.
– На пустой живот какие ж разговоры? – приговаривала Ихана, ловко расставляя на столе посуду. – Разве орки накормят таким?
В доме наузницы тоже витал аромат жасмина, то и дело пробиваясь через запахи хлеба и щей. Наверное, жасмина было много в этих краях. Кинфер не понимал страсти женщин к мертвым цветам и сладким запахам, но мало ли чего он не понимал.
Щи были умопомрачительными. Густые, с правильной кислинкой, щедро приправленные сметаной, да под свежий пшеничный хлеб… Эльф честно старался не спешить и не чавкать, но солидная миска опустела еще до того, как Ихана поставила на стол кувшин с компотом из вишен.
– Спасибо, – выдохнул маг и отложил ложку. – Изумительно вкусно.
– О, я знаю толк в хорошей еде, – рассмеялась наузница и похлопала себя по бокам. Смех у нее был легким, заливистым. – Ты в Ылгу-то надолго? Ты ко мне приходи, не смущайся впустую, накормить вкусно я всегда рада. А ты меня разговорами развлечешь, гость нечаянный. Давно я подзастряла в глуши, знать не ведаю, что теперь в Идорисе да как!
– Ты не из Гижука, – догадался Кинфер.
– Вот еще, – наузница уселась на лавку напротив мага. – Я из ниоткуда, эльф. Можно сказать, кочевница. Родного края нет у меня, а куда пришла – там
