Хотя вообще-то он не ругался.
– Он самый! – прогудело с улицы, и над забором показались ухмыляющиеся лица близнецов.
Братья были бледны, что у орков являлось явным признаком нервозности, но старательно бодрились.
– Вы что тут делаете? – поразился Кинфер, выходя со двора. – Туман же!
– Так он еще не загустел, – Ук улыбнулся, и улыбка вышла похожей на оскал. – Пока еще не опасно. А на раскопке что-то неладно, как думаешь?
– И долго еще будет не опасно? – вместо ответа спросил эльф.
Братья переглянулись.
– До полудня точно, – решил Жоркий. – Дольше мы на улице не оставались в прошлый раз.
– В прошлый?
– Ну да, в прошлый. Мы детьми были, храбрость свою друг другу показывали. Затаились тогда на поленнице, хотели поглядеть на Зеленого Паука, который станет рыскать в тумане.
– И что случилось, перетрусили все-таки?
Жоркий помотал головой.
– То есть трусили, конечно, но дело не в том. Вскоре после полудня, когда в тумане еще можно было разглядеть собственные руки, отец нашел нас. Сгреб за шкирку да утащил в дом. Там и пересидели туман вместе с семьей.
– Ну не то чтоб прям пересидели, – вставил Ук. – Сидеть-то нам еще дня три-четыре было трудно. Да и трудно на месте оставаться в туман. Он словно бы зовет, так и тянет из дому выйти… Словом, до полудня у нас время всяко есть.
– Вы хотите пойти со мной на раскопку? – уточнил Кинфер.
– Ясное дело, хотим!
– А если вы не успеете вернуться до того, как в тумане вам станет опасно?
– Тогда плохо будет. И чем дольше мы тут торчим, тем больше времени уходит, правда?
Магу ничего не оставалось, кроме как кивнуть и выйти на улицу.
Дорога просматривалась пока неплохо, шагов за пятьдесят, дальше постепенно теряясь в зеленой клубящейся дымке. А может быть, не пятьдесят: определить расстояние в этой странной дымке было трудно. Звуки сегодня не доносились никакие, даже собаки не лаяли и куры не квохтали. Или это туман их скрадывал?
Мысли в голове метались, встревоженно и бестолково. Значит, туман в самом деле существует, это никакие не байки и не испарения с болот, которые напугали глупых селян до полусмерти. Если туман не выдумка, то может быть правдой и все прочее – кочевые демоны, зеленый паук, природа магонов, сущность Кристаллов?
С каждым шагом Кинферу становилось тревожней – и от этих мыслей, и от того, что под ребрами панически стучало, и требовалось прилагать усилия, чтобы продолжать идти вперед. Вопреки чутью и рассудку.
Которые в один голос велели благоразумно отступить, спасая себя. Но тогда пришлось бы бросить всех остальных.
– Да на тебе прям лица нет! – поразился Ук, когда они уже выходили за околицу. – Ты заболел, что ли?
– Нет, – Кинфер неохотно разжал стиснутые зубы, и его тут же скрутило так, что пришлось остановиться.
Маг согнулся, обхватив руками живот и трудно сглатывая.
– Эй, эй, – заволновался Жоркий, – да тебе совсем погано!
– Все в порядке, – эльф с присвистом выдохнул и разогнулся. – Это предвестие.
– Чего? – переспросил Ук, на всякий случай отступая на шажок.
Туман стал немного гуще, теперь он приглушал даже близкие звуки.
– У обученных магов есть такая способность – чуять смертельную опасность, – Кинфер вытер лоб. – Вот так она и проявляется.
– Эй, эй! – еще больше переполошился Жоркий. – Зачем же по своей воле делать то, что может убить тебя?
– Работа у меня такая! – рявкнул Кинфер. – Соваться не в свое дело! И не смотреть, кому это поперек горла, хоть людям, хоть нелюдям, хоть предвестиям!
Эльф понимал, что попусту срывает свою злость и страх на близнецах, что это недостойно, глупо и просто нечестно по отношению к ним. Стиснул кулаки так, что ногти впились в кожу. Заговорил спокойней:
– Предвестие у меня тоже не впервые, это не причина все бросать. Кроме того, однажды я уже уехал, не сделав всего, что стоило сделать, и… больше я так не поступлю. А вот вы зачем туда претесь? Вас может убить туман, наверняка даже убьет, если задержитесь. Но вы ж в это лезете?
Они стояли друг против друга в зеленоватом влажном мареве, которое делало все вокруг призрачным и странным.
– Я не знаю, зачем, – сказал наконец Ук, – но знаю, почему. Я должен и все тут.
– Нашарили место для подвигов, тоже мне, – закатил глаза Жоркий. – Тьфу! Но так оно и есть.
