– Ну а так и в будущем не соберутся, – отрезал Ук.
Странники глядели на молчавших хмурых орков с опаской. Обходительности у них явно поприбавилось.
Однако злоупотреблять Кинфер не стал, в раскопку не полез. Постоял с закрытыми глазами над входом в каменный мешок, побормотал что-то, да и отошел.
– И что? – спросил Динон, наблюдавший за всем этим с явным неодобрением.
– Что-то есть там, – у эльфа было такое озадаченное лицо, словно из-под земли на него наорали. – Вниз и направо. Только мне кажется, что оно… странное. Вы меня позовите, когда докопаетесь. Не пытайтесь ничего делать. И чтоб никто не брал статуйку в руки.
Маг развернулся и зашагал обратно к деревне. Под ногами его хрустели мелкие камешки.
– Эй! – воскликнул Динон. – Там много внутри всякого! И статуйки тоже разные попадаются. Как нам понять, которую не трогать?
– Вы поймете, – бросил Кинфер через плечо, – в тот же вздох, как докопаетесь. Она сразу проявит себя каким-нибудь малым воздействием – быть может, воздух дохнет или камень загудит. И тогда не вздумайте дальше полезть, ясно? Сразу оставляйте раскопку и бегите за мной.
– Быстро бегите, – веско добавил Жоркий, обвел собравшихся у раскопки Странников медленным тяжелым взглядом и потопал вслед за эльфом.
Когда лагерь скрылся за поворотом дороги, все трое расхохотались.
– Быстро бегите, – передразнил брата Ук. – И взгляд как у тролля из бдыщевой чащи!
– Ты б себя видел! – заливался Жоркий. – Как челюсть выдвигал, а? А кулаки сжимал?
– Эй, Кинфер, что ты там нашел-то, а? Под землей?
– Не знаю, – эльф посерьезнел. – Что-то… грозное? Пожалуй да, грозное, я б сказал. По-хорошему не стоило нам уходить с раскопки. Как бы там не натворили чего.
– Ты им нянька, что ли? – Ук легонько подтолкнул мага в спину. – Шагай. Тебе разве велено охранять бродяг?
– Нет. Но все равно неспокойно мне.
– Переживут, – махнул рукой Жоркий. – Наверняка. Даже если вздумают геройничать, так ты им не указ, правильно?
– И никакой скальник их не вразумит, потому что нет у вас призорцев, – Кинфер помолчал и добавил: – Впрочем, у нас их тоже мало осталось.
Только на магов надежда, хотелось ему добавить, но эльф промолчал – это прозвучало бы как хвастовство, даже если было самой что ни на есть правдой.
Маги, которые заботятся о людях вместо призорцев. Как в Эллоре. Мысль сначала показалась Кинферу смешной и самонадеянной, а потом такой естественной, что он даже удивился: и как не подумал про это раньше? Как и призорцы, маги могут многое, но они не сбегают от людей в Даэли.
«К демонам под крылышко», – мысленно добавил он и тут же подумал: а если бы правдой был такой мир, про который говорили близнецы и рассказывалось в байках Оля? Тогда маги, которые только и делают, что спасают людей от беды, стали бы прямой помехой для демонов.
– Пойдем теперь к нам в гости, Кинфер, – предложил Ук. – Что тебе делать-то в Ылге? Нечего делать! До вечера далеко еще. А мы болтовней развлечем, да еще чаем смородиновым угостим, с медом даже. С родней нашей познакомишься. Они хорошие у нас, чокнутый только дедуля, но он смирный, ты видел.
– Да и нам повеселее будет, – добавил Жоркий. – А то, если не врать, так подумать тошно, как придем теперь домой да сядем сиднем. Будем глядеть друг на друга и ждать завтрашнего дня, чисто как животина в обкладе! А с тобой веселее будет. Пойдем к нам, правда!
– Пойдем, – легко согласился эльф.
Незадолго до полудня следующего дня Кинфера разбудил низкий раскатистый гул. И толчки из-под земли. И чувство тревоги, которое ворочалось в животе.
Хозяйка-орчиха, так и не сказавшая своему гостю ни слова, копошилась за закрытой дверью в свою комнату. Запах жасмина непостижимым образом стал невыносимым и душным, заполонив собою весь дом. Голова от него была тяжелой и сонной, как будто эльф не проспал половину дня.
Кинфер наскоро ополоснулся из рукомойника в кухоньке, оделся и вышел во двор, зевая. И остановился, глупо вытаращив глаза.
Орки не выдумывали насчет зеленого тумана.
Это было похоже на стоячий водоем, каким он становится в Ортае к концу первого месяца лета – явственно отдающий прозеленью, но еще не зацветший окончательно. Зачерпни в такое время горсть воды из пруда – она покажется прозрачной, если только не присмотреться, чтобы различить редкие зеленые пятнышки.
Воздух над Ылгой был точно таким: прозрачным с зеленью, и Кинфер совершенно отчетливо понял, каким он станет, когда туман загустеет: непроглядно-болотным, мерзостным, страшным.
Да он и теперь выглядел страшным, потому что не должен быть воздух таким.
Под землей снова толкнулось и низко загудело, а в животе у эльфа сжалось еще сильнее. Захотелось развернуться и бежать отсюда без оглядки. И еще маг понял, что гудение идет вовсе не из-под земли. Гудение раздается со стороны раскопки.
– Бдыщевый хвост! – в сердцах бросил эльф.
