Поссум Ансель скрестил лапы на груди. Братья Чернохвосты зарычали, и барсук Отис тут же подскочил и встал рядом с другом. Койот обернулся и нанес Отису в грудь один-единственный удар лапа-джитсу. Здоровяк-повар упал на подставленные лапы двух выдр, тут же взявших его на удушающий захват.
Поссум Ансель при виде этого сразу грохнулся в обморок, следуя освященной временем традиции поссумов притворяться мертвыми.
– И сурочью смолу мы у вас тоже заберем, – сообщил Отису Койот.
Барсук нахмурился, но кивнул.
– Не слышу!
– Вы еще пожалеете, – проворчал Отис.
– Непременно! – улыбнулся Койот.
Из толпы раздался тоненький голосок.
– Многое может произойти между воем, что приводит нас в этот мир, и щелчком капкана, что забирает нас из него. – То был Мартин, предводитель церковных мышей, в яркой белой сутане, окруженный прочими мышами его религиозного ордена. – Справедливость таки постигнет бандитов, даже тех, кто думает, что будет сильным всегда.
– Ха-ха! – рассмеялся Койот. – Ты имеешь в виду легенды о Лунном Отряде, не так ли? Эти байки такие же тухлые, как твое дыхание. Кроме того, твои легенды не старше моих, мыш. И в моих легендах Койот всегда побеждает.
– Ты знаешь лишь те истории, которые тебе нравится слышать, – возразил Мартин. – А мы, мыши, знаем их все, даже те, которые койоты предпочитают забывать. Прошлое – это сырный круг, и оно катится и катится. Что было обгрызено однажды, будет обгрызено снова, и рано или поздно справедливость достанется всем.
Койот пожал плечами:
– В данный момент мне достаются ваши зимние запасы.
Он обернулся к горностаю в блестящем плаще, пытавшемуся незаметно затолкать себе в рот все свои зерна и орехи разом, полагая, что лучше съесть свое состояние, лишь бы его не отобрали.
Койот вырвал у него мешок и передал поджидавшему выдру. Горностай проглотил свой последний кусок еды.
Один за другим звери сдавали сумки и чемоданы, сундуки и мешки – даже обычно склочные воробьи-репортеры. И когда весь переулок отдал все, что у него было, Койоту, тот хлопнул в ладоши и завыл так громко, что ястребы в своих далеких поместьях в отдаленных кварталах услышали и подивились, что может значить этот вой. Но ястребов не интересуют разборки на грязных задворках городов, и никто не пойдет выяснять, в чем дело.
Все звери с грустью наблюдали, как их земное богатство перекочевало к Громилам с Гром-реки.
– Когда медведи дерутся, мнется трава, – пробормотала себе под нос Эйни.
У нее на любой случай имелась поговорка, но эта Киту не понравилась. Ему не хотелось быть какой-то смятой травинкой под медвежьими лапами. Он хотел быть героем, прогоняющим медведей. Он хотел быть как Лунный Отряд, но что может один юный енот против жестокого койота?
– Наступает холодный сезон! – К Койоту шагнул дядя Рик.
Кит затаил дыхание, глядя, как его дядя стоит нос к носу с таким кровожадным зверем. Дядя Рик нервно провел лапой по шерсти, затем гордо расправил грудь и заявил:
– Без наших запасов зерен и орехов мы все умрем с голоду.
Лишь немногие посмели вполголоса поддержать его.
– Ваша голодная смерть меня не касается, – ответил Койот. Затем оглядел толпу и улыбнулся. Животные тяжело дышали, и сотни облачков поднимались в воздух. – Что ж, Громилы, мы неплохо поработали. Двигаем дальше. Нас ждет целый город и еще много музыки!
– СТОЙТЕ! – крикнул Кит. Он откашлялся и проорал самым злым тоном. – Что вы за негодяи такие, а, Койот?
Все взгляды обратились на него.
– Что ты делаешь, Кит? – прошипела Эйни.
– Свою домашку, – шепнул в ответ Кит. – Я тоже хочу дополнительные баллы.
Эйни схватила его за лапу:
– Главное, чтобы тебя не съели в процессе выполнения.
Часть II
Опасная игра
Глава одиннадцатая
Околпачивание
С тех пор как луна впервые проявила дружелюбие к ворам, их трюки получили множество названий. Они назывались враньем и жульничеством, разводками и подставами и махинациями. Также они назывались лохотроном, ухищрениями, мошенничеством, надувательством и розыгрышами. Но по сути
