– Нам нужно наверх…
– Нет, – прервал его Питер. – Это спецназ. Передайте своим людям по радиосвязи, чтобы они спускались вниз,
Он снова побежал к цеху. Выплеснуть энергию в атмосферу из сингулярности было проще, чем направлять ее в топливные элементы. Настройка займет у него не больше шестидесяти секунд.
– Питер? Что происходит? – спросил Гарри, который направлялся к ним со стороны цеха.
– На нас напали, – крикнул Питер. – Собери всех в подвале под цехом.
Питер и не отстающая от него Кэтлин проскочили через дверной проем над цехом. Он снова закричал:
– Всем вниз.
Многочисленные Питеры и Гарри начали действовать, подгоняя тех немногих, кто не были клонами, к лестнице, наполовину заблокированной гниющей штукатуркой и бетонными обломками рухнувшей крыши.
Питер повернулся к Кэтлин.
– Беги. Я сам смогу это сделать.
Она проигнорировала его. У Питера не было времени спорить. Он схватил подключенный к сингулярности ноутбук и приступил к работе над созданием алгоритма, который выпустил бы несколько сотен джоулей энергии, – достаточно, чтобы убить, но, даст бог, это не обрушит здание на них.
– Разве нам не нужно запереть эту большую дверь? – спросила Кэтлин.
– Нет. Я не могу послать через нее энергию, да и они запросто ее взорвут, – ответил Питер. – Давай, нажимай прямо на защищенную камеру.
Из коридора донесся слабый топот шагов. Питер отчаянно печатал, подбирая ключи.
Шаги становились громче, кто-то бежал, тяжело дыша. Раздалось несколько глухих хлопков, будто кто-то открывал бутылки с шампанским.
Ворвавшийся в помещение Гарри споткнулся и упал прямо перед ними.
– Питер, – прохрипел он, рухнув лицом вниз в пяти метрах от Питера. В его спине было три огнестрельные раны.
–
Они с Кэтлин тащили Гарри к защищенной камере, когда в цех ворвались солдаты с автоматами в руках.
– Руки за голову! – крикнул один из них, стоявший ближе всех к двери. Его лицо скрывал кусок штукатурки.
Дрожа от напряжения и в любую секунду ожидая услышать еще больше глухих выстрелов, Питер потянулся к ноутбуку и отправил алгоритм сингулярности.
Солдат разорвало на куски.
Без ослепительной вспышки и всяких признаков бурлящей в воздухе энергии солдаты взрывались, как кульки с водой, превращаясь в ничто.
Поворачиваясь к Гарри, Питер чувствовал, как на его лицо и руки брызнули останки расплавленных солдат. С каждым вздохом изо рта Гарри вырывался свистящий хрип, текла кровь. Взгляд был устремлен в никуда.
– Боже, Гарри. Что они сделали? – Питер поднял его голову и положил себе на колени, размышляя, был ли это настоящий Гарри или один из клонов. Он ненавидел себя за то, что думал, что это имеет значение.
– Я в порядке, – сказал Гарри. – Просто нужен врач.
Он лежал в луже крови. Питер чувствовал, как она просачивается сквозь его джинсы.
Кэтлин уже держала телефон.
– Никто не отвечает. На 911 никто не отвечает.
Собственно, это было неудивительно. Правительство США только что было свергнуто.
Пока они несли его по ступенькам в лабораторию к дневному свету, свистящий хрип Гарри стих.
Когда Фоллер проснулся, он все еще падал. Буря была рядом с ним, ее волосы были собраны в плотный пучок. Увидев, что он проснулся, она передала ему фляжку. Дрожащей рукой Питер осушил ее всю, затем отвернулся, выбрал направление, которое было относительно подходящим, и облегчился. Его темно-желтая моча взлетела в воздух. Благодаря практике он стал лучше уворачиваться от струи.
Когда он закончил, Буря приблизилась и сказала:
– Мы уже пролетели три мира. Все они пустынны. Мы пытаемся направиться туда, где уже были, но не знаем, в каком направлении двигаться.
Фоллер кивнул. У него не было никаких предложений. Если даже Мелисса, помнившая все, не знала пути, то он и подавно не знал.
Теперь, когда он как следует отдохнул, он стал лучше понимать все происходящее. Этот человек, Уго Вулкофф, убил его, забрал у него и других людей память, устроил этот апокалипсис (как сказала Пенни) и украл вещь, которую он создал. И перевернул мир, убив всех людей. А потом он убил Укуса Змеи.
Вот почему в свои последние минуты сознания Питер нарисовал эту карту: он просил Фоллера добраться до этой сингулярности раньше, чем Уго и эта генерал Эльба. Уго был сумасшедшим. Он превратил мир в ужасное место и, похоже, хотел сделать его еще хуже.
