Оперативно, решительно, игнорируя необходимость разведки.
Истинный самурай… Наверняка у него приказ захватить планету – восточникам нужен Урал, нужны его ресурсы и производственные мощности. Разбомбить его можно и без десантных кораблей (ну, это они так думают), однако захватить большую планету без пехоты – это уже из области фантастики. А выполнить приказ он обязан, этого требует честь самурая. И потому реакция врага оказалась ожидаемой.
Ударная эскадра восточников начала разворот, чтобы защитить свои избиваемые корабли. Логичное действо. Но когда она состоит из двух групп, не успевших толком слетаться, довольно сложное. И чтобы снизить навигационные риски, управление передается компьютерам, да и сами маневры стараются упрощать. Что и произошло.
Но надежность, основанная на простоте, имеет обратную сторону – предсказуемость. А синоним предсказуемости – уязвимость. И предугадавшему маневр противника остается лишь занять позицию и ждать удобного момента для атаки. Так, собственно, Александров и поступил.
Еще один нюанс – необходимость маневра резкого, спешного. В этом случае изменением вектора тяги маршевых двигателей не отделаешься, приходится задействовать и тормозные, и маневровые, а для этого открывать новые тоннели в силовом поле. Во время таких маневров корабль наиболее уязвим… а теперь они еще и перекрывают друг другу сектор обстрела.
Но самое главное даже не в этом, маневры, силовые поля – это частности. Главное же, эскадра, занявшая правильную позицию и уже развернутая в боевые порядки, смогла открыть огонь, не пытаясь сближаться – дистанция позволяла, и все необходимое противник сделал за уральцев сам. И потому обнаружить ее восточники смогли лишь после третьего залпа, когда поздно было хоть что-то менять. А уж Александров постарался извлечь из эффекта внезапности максимум возможного.
Сосредоточенный удар трех линейных кораблей моментально пробил защиту сразу двух линкоров противника. Один, правда, отделался «всего лишь» искореженным бортом, зато второму буквально вырвало половину кормы. Весело кувыркаясь, она отвалила в сторону, где и взорвалась – вышедшие из-под контроля реакторы сработали не хуже бомбы в десяток мегатонн. Волна ионизированных частиц накрыла несколько оказавшихся поблизости кораблей- неудачников, вызвав на них проблемы с функционированием электроники. Пока там устраняли последствия сбоя систем, из боя эти звездолеты были фактически выключены. Ну и экипажи, конечно, хорошую дозу облучения словили, но это их, оказавшихся в центре боя на потерявших управление кораблях, волновало сейчас в последнюю очередь.
Сам же подбитый линкор полыхал, выплескивая в космос длинные огненные протуберанцы. Что-то там внутри детонировало, и волна взрывов катилась по отсекам. Толстые плиты бортовой брони неплохо держали удары извне, но на хороший пинок в задницу их никто никогда не рассчитывал. Крепления срывало, звездолет «растекался» по швам, но силовое поле еще действовало, затянув разрывы и не выпуская энергию наружу. Через несколько секунд все это превратилось в огромный, наполненный изнутри пламенем, медленно колышущийся пузырь. А потом он лопнул, и в космосе на миг зажглась маленькая звезда. И погасла.
А пока шло это помимо воли привлекающее к себе общий интерес эффектное действо, никто не обратил внимания на куда менее зрелищный, но зато более перспективный удар, нанесенный четвертым линкором уральцев. Короткий и точный, как укол стилетом в спину рыцаря, в щель между пластинами брони. И огромный авианосец, разом лишившись хода, тут же потерял и возможность поднять свою штурмовую группу. Стартовый колодец был поврежден. Несильно, пара дыр и скрученные в узел направляющие рельсы. Всего и ремонту – на пару дней. А пока что гигантский корабль оказался беспомощен и безоружен – эти два выстрела гений математики профессор Вассерман сделал, как всегда, безукоризненно точно.
Второй залп эскадра дала почти сразу, с минимальной паузой. Всего несколько секунд, требующихся, чтобы накопители перебросили энергию на разряженные орудия, но для космического боя это немало. Потому и эффективность второго залпа оказалась куда ниже – звездолеты противника успели закутаться в силовые поля, как младенцы в одеяло. И все же поврежденный первым залпом линкор они добить смогли. «Ушаков» и «Апраксин» сосредоточили на нем всю мощь, и огня двух кораблей защита не выдержала. Засветилась от перегрузки, дрогнула, затрепетала, как бабочка, а потом вдруг изобразила мыльный пузырь, буквально сдувшись в сторону и там уже тихо погаснув. А оставшийся один на один с плазменными орудиями корпус не выдержал и, будто только и ждал этого, развалился пополам. Минус два!
«Кутузов» тем временем обстрелял оба уцелевших линкора восточников. Не то чтобы совсем безрезультатно, задачу минимум он выполнил, что называется не давая врагу поднять головы, однако распределив огонь на две цели, пробить их щиты закономерно не смог. Восточники, в свою очередь, пальнули в белый свет, как в копеечку – откуда их атакуют, они все еще не поняли.
«Суворов» вновь ударил по авианосцам. Ударил хорошо, точно, а главное, в очень правильный момент. Правда, тут уже, в кои-то веки, успех оказался не заслугой Вассермана, а волей случая, но все равно получилось красиво. На вражеском корабле как раз пытались выпустить штурмовики, не самое умное под обстрелом, ведущимся непонятно откуда. В результате стартовый колодец оказался как раз на линии огня, и попали в него именно в тот момент, когда очередная машина, уже разогнавшись, выбиралась в космос…
От попадания штурмовик сплющился, как бумажный, и, превратившись в ком искореженного металла, врезался в и без того поврежденную попаданием стенку колодца. Само по себе это неприятно, но для корабля не смертельно. Правда, пилот вряд ли с этим согласился бы, но в тот момент он уже превратился в хорошенько размазанную по металлу обшивки и почти сразу запеченную до хрустящей корочки протоплазму. Но дело было уже не в нем.
