Над бортами бронетранспортеров и в открытых люках танковых башен маячили головы в темных беретках и похожих на перевернутые миски или тазики, покрытых сеткой плоских касках.
Судя по тому, что белые звезды на броне приближающихся машинах были дополнены разноцветными квадратами с цифрами внутри и какими-то гербами, это, скорее всего, были англичане или канадцы.
Ну что, пугануть их, пожалуй, стоило. Я опустил бинокль, поднял один из фаустпатронов на плечо, прицелившись и затаив дыхание, ожидая, когда они приблизятся на дистанцию прямого выстрела. Наконец головной «Стюарт» прямо-таки вполз в прицельную рамку фауста, подъехав почти вплотную к замку, встав бортом ко мне. Я выпалил, целясь в середину его корпуса.
Потом, почти не глядя, запулил в то же окно второй фауст и выпустил наугад несколько автоматных очередей, немедленно дав стрекача из этого крыла здания. Наверное, при этом спуске по довольно крутой лестнице я поставил какой-нибудь рекорд.
По окнам, откуда я только что стрелял, немедленно ударила 37-мм пукалка второго «Стюарта» и десяток автоматических стволов.
Я быстро перебежал в другой конец здания и, поднявшись по лестнице (на сей раз на третий этаж), выглянул в окно. Головной «Стюарт» горел ярко, словно чучело Дональда Трампа в секторе Газа, а спешившиеся с брони англичане (или все-таки канадцы?) стреляли по окнам замка из массивных винтовок «Ли-Энфилд» и своих кургузых автоматов-ублюдков с торчащими сбоку плоскими магазинами (примерно с такими же «Стэнами», помнится, бегала часть злодеев в фильме «Пираты ХХ века»). От души молотили и пулеметы «Брен» с обеих «Универсалов». Интересно, что эти сыновья туманного Альбиона, спешившись, почему-то даже не пытались проникнуть в замок, а лишь жались к уцелевшей броне, паля в белый свет, как в копейку. Тоже мне разведка… Интересно, у них всегда так или им просто неохота лишний раз подставляться под пули в самом конце войны?
Я прицелился и выпустил в их сторону пару длинных очередей из «Штурмгевера» (кажется, один или два инглишмена после этого упали) и тут же рванул быстрее лани в замковый двор. Там схватил еще один фаустпатрон, но тут же понял, что стрельба снаружи почему-то стихает. Выглянув в окно, я увидел, что английская техника медленно сдает назад. То ли они вовсе не ожидали такого приема, то ли сочли свою задачу выполненной.
Уже потом, в своем времени, я вдруг обнаружил неожиданное упоминание об этом бое во втором томе книги «The Last Battle», имевшей длинный и цветистый подзаголовок «Хроника боевых действий в Северной и Северо-Западной Европе в апреле – мае 1945 г.» неких двух американских хмырей- историков Роберта Хэрриса и Тома Баттлера. Назвать этих «исследователей» как-то по-другому у меня просто язык не поворачивается – одна из их крайних монографий называлась «Т-72 – The Putin’s Hummer of Second Chechenian War».
И в этой самой книжуле, между прочим, говорилось про то, что «в середине дня 3 мая 1945 г проводившая рекогносцировку местности в десяти милях юго-западнее города Нордлингбург, разведка 1-го батальона Королевского Норфолкского полка 3-й пехотной дивизии Королевских вооруженных сил Великобритании неожиданно наткнулась на яростное сопротивление остаточных групп противника в районе бывшего замка графа Ааренберга. Предположительно, эти, открывшие огонь по «томми» из ручных противотанковых установок и автоматического оружия агрессивные безумцы принадлежали к 23-й дивизии СС «Нидерланд», отдельные подразделения которой оказались в этом районе после недавних боев с кровожадными полчищами Советов на Берлинском направлении. После короткого огневого боя командир разведчиков капитан сэр Томас Гэбхард приказал своим разведчикам отойти, запросив подкрепления и авиационную поддержку…».
Как говорится, ни прибавить ни убавить – все-таки это приятно, когда тебя одного принимают за остатки целой дивизии СС.
В принципе, тогда намерения этих англичашек полностью совпали с моими. Ведь для гарантированного уничтожения архива ничего лучше авианалета придумать было нельзя. Поэтому мне очень хотелось, чтобы прилетели «Летающие крепости», «Ланкастеры» или что-то типа того, сровняв этот чертов замок с землей.
Это было бы здорово. Так сказать, в качестве «плана Б».
Ну а пока суд да дело, я посмотрел на часы. Они больше не шли – оказалось, что в какой-то момент предшествующей суеты и беготни я их то ли раздавил, то ли сильно ударил – стекло над циферблатом разлетелось вдребезги, а стрелок на нем вообще не было. Оставалось только снять их с руки и выкинуть. С этого момента все временные интервалы я определял ну очень приблизительно.
Слегка отдышавшись, я приступил к выполнению своего «плана А», то есть начал палить фаустами по дверям подготовленных к поджогу помещений. Двор немедленно заволокло вонючим белесым дымом и я слегка оглох, но зато теперь загорелось сразу в нескольких местах и довольно хорошо. И главное – было полное впечатление, что этот пожар возник от огня англичан.
Но на всякий случай я все-таки оставил себе четыре фаустпатрона.
Какое-то время ничего не происходило, но потом я услышал немного в другой стороне характерный металлический шум. Выглянув в окно, я понял, что на сей раз нечто приближается к замку с севера. Именно там проходила шоссейная дорога, которую отсюда было плохо видно. Похоже, теперь союзнички хотели обойти замок. А мне надо было продолжать, создавая видимость сопротивления. Чтобы авианалет все-таки состоялся и все сгорело к бениной маме.
В бинокль я увидел, что по дороге движутся, мелькая между слишком ровно посаженных на обочинах деревьев, все те же «Стюарты», а с ними и танки покрупнее – характерные завышенные, ящикоподобные силуэты «Шерманов» трудно было с чем-то спутать.
Но до них было далеко и, что самое главное, не было никаких гарантий, что теперь, один раз уже обжегшись на молоке, они опять решат
