приблизиться на дистанцию огня фаустпатрона.
Внезапно мой взгляд упал на все так же стоявшую рядом с входом в замок покинутую немецкую «четверку». Данный «рояль в кустах» оказался ну очень кстати, я отшвырнул бинокль, выскочил из замка и, спотыкаясь, побежал к этому «Т-IV». Заскочив в его боевое отделение через боковой башенный люк, я достаточно быстро понял, что танк стоит здесь без горючего и с мертвыми, разряженными в ноль аккумуляторами как минимум неделю. Кто-то явно доехал на нем до замка, а потом тупо бросил лишившийся хода танк.
Таким образом, пытаться заводить этот танк было бессмысленно. А вот стрельнуть из него можно было и попробовать. Быстрый осмотр немецкой машины показал, что снарядов в укладках было всего три. Пересев на место наводчика, я убедился в исправности прицела, потом нашел ручной привод и, изрядно покрутив рукоятку, развернул башню в сторону дороги, по которой шли американские или английские танки. Прицелившись, я слез с сиденья наводчика, зарядил орудие, вернулся и выстрелил. Потом повторил этот процесс еще два раза. Потребный эффект был создан. «Шерманы» и «Стюарты» на дороге остановились, разворачивая башни в сторону замка, и начали крайне не прицельно палить в ответ.
У Хэрриса и Баттлера по этому поводу было написано, что выдвинувшийся к бывшему замку графа Ааренберга по просьбе капитана Гэбхарда для поддержки разведчиков 1-го батальона Королевского Норфолкского полка 3-й пехотной дивизии Королевских вооруженных сил Великобритании, авангард 106-й бронетанковой разведывательной группы армии США был встречен интенсивным и хорошо организованным огнем нескольких германских танков, чьи экипажи были настроены весьма агрессивно, и был вынужден остановиться в ожидании вызванной ранее авиационной поддержки».
Как говорит один мой грубый приятель по другому поводу – я с них ржу. Вот ведь незадача, но вся «славная» кампания англо-американцев в Западной Европе 1944–1945 годов с самого момента высадки в Нормандии, за очень редким исключением, состоит именно из таких вот эпизодов. Ехали они, ехали (обычно колонной), и из-за какой-нибудь деревенской ограды по ним неожиданно стрельнули (и хорошо, если все-таки не из винтовки, а из чего-то побольше). Они встали (потеряв от нескольких часов до суток) и вызвали авиацию, которая прилетела и «сгладила рельеф», разнеся деревню в хлам. Союзные танки поехали дальше и через несколько километров, у следующей деревни, история повторилась. Или вы всерьез думаете, что наши заклятые друзья-союзнички тогда по-другому воевали?
Между тем я выскочил из удачно подвернувшегося под руку немецкого танка и, прикрыв за собой люк, побежал обратно в замок, подбадриваемый близкими разрывами американских снарядов. И только во дворе замка я понял, что при мне больше нет полевой сумки с моими записями. Похоже, перепрыгивая с места на место, внутри «четверки» или вылезая из нее, я оборвал ремень сумки и даже не заметил этого. Возвращаться за тетрадью смысла уже не было, тем более что о встрече с «нанимателями» я там почти ничего не написал, да и почерк у меня так себе. Вот так чисто случайно, как это обычно и бывает, дневник старшины Потеряхина и остался там, в 1945 году…
Вокруг меня в замке разгорался пожар, но все-таки против ожиданий огонь распространялся по зданию довольно медленно.
Я торопливо расстрелял оставшиеся фаусты направо и налево, получив слабый дополнительный эффект. К этому времени американские танки со стороны дороги перестали стрелять, а значит, надо было ожидать чего-то большего.
Ну, и где же наконец их авиация?
Она не заставила себя ждать. Через какие-то минуты я услышал шум авиационных моторов и увидел пару «Р-51» «Мустангов» на бреющем заходивших на замок. Я схватил «MG-42» и, особо не целясь, выпустил в них всю ленту.
Мелькнув черно-белыми «полосами вторжения» на крыльях, они ушли, но следом за ними на замок спикировало еще четыре таких же самолета (я даже различил их красно-желтые носы). Бомб они не несли, но зато от души обстреляли замок из крупнокалиберных пулеметов и выпустили несколько неуправляемых ракет, которые попали в мало пострадавшую до этого крышу замка. Внутренний двор густо засыпало битой черепицей, несколько кусков которой попали мне по танкошлему.
Хэррис и Баттлер написали по этому поводу, что «прибывший в район бывшего замка графа Ааренберга воздушный патруль из шести истребителей «Р-51D» из 364-й истребительной эскадрильи 357-й истребительной авиагруппы (364 Fighter Squadron 357 Fighter Group) ВВС США нанес энергичный штурмовой удар по немецким позициям. При этом бессмысленным и яростным огнем германских зенитных средств был поврежден истребитель 2-го лейтенанта Лесли Таннера, который после пересечения линии фронта вследствие отказа охладительной системы двигателя был вынужден посадить свой «Р-51D» на брюхо в поле восточнее города Геттинген, рядом с расположением продвигавшихся на восток частей 82-й воздушно-десантной дивизии США, которые оказали пилоту всю возможную помощь».
Снова было приятно, что хоть в ком-то я тогда дырок наделал, удачно изобразив мифические «германские зенитные средства».
Хотя в тот момент мне было уже ни до чего. Выпущенные «Мустангами» ракеты сотрясли замок, но пожар это особо не усилило.
Я хотел было рвануть подальше от замка, но тут же сказал себе – стой, милок, хватит уже, набегался и наездился. Пора бы и домой. Конечно, был нехилый соблазн несколько «затянуть процесс», чтобы, к примеру, встретить 9 мая где-нибудь в Берлине, у Рейхстага или Бранденбургских ворот, а уж потом отойти куда-нибудь в подворотню и застрелиться с целью возвращения обратно, но как-то мне все это уже надоело. После того разговора с Блондинкой по имени Анна, во время которого главная интрига моей миссии наконец была раскрыта, энтузиазма во мне сильно поубавилось.
Так что я остался на месте и просто стал терпеливо ждать. И спустя какое-то время в небе наконец раздался мощный гул нескольких десятков самолетов. У этих доморощенных сказочников, Хэрриса и Баттлера, было написано, что «после доклада командира 106-й бронетанковой разведывательной
