же выполняете распоряжения, которые Ставкой не принимались.
– У меня, в моих документах, это не прописано, товарищ Сталин. Любой командующий старше меня по званию или должности имеет полное право отдать мне приказ. Я обязан его выполнить, а позже обжаловать это приказание в установленном законом порядке.
– Это наша с вами недоработка, – разделил со мной ответственность Сталин. – Дивизию отведут в Харьков на переформирование. Вас заменит другая дивизия. К тому же немцы могут попытаться взять Харьков, поэтому мы отведем ее целиком, а не по частям. Но профилактику проводить так, чтобы дивизия оставалась боеспособной. Тридцать два самолета «Ил-2» новой серии будут направлены в Харьков завтра.
– Вас понял, товарищ Сталин. Разрешите после перелета в Харьков прибыть в Москву с новым истребителем «Гу-82»? Он уже прошел войсковые испытания. Сбито тринадцать самолетов противника, потерь среди восьми самолетов нет.
– Хорошо, прилетайте.
Часть 7
Снова Прибалтика и новые задачи
Нас сменила свежая дивизия примерно такого же состава, только 571-й ШАП, которым командовал хорошо мне знакомый Михаил Васильевич Котельников, один из летчиков-испытателей ЛИС 18-го завода в Воронеже, вооружен старыми, одноместными, машинами. А истребительные полки были на «И-16» и на «МиГах». Радиолокационные станции пришлось оставить, но рота входит в дивизию, поэтому они поехали за нами в Харьков. Обещают передать новую модификацию РЛС.
Перелет прошел нормально, полки встали вокруг Харькова на трех полевых и двух стационарных аэродромах. На заводе наконец поставили на «Гу-82» новые двигатели. Здесь выпускали «Су-2», в том числе поэтому все было сделано быстро. Я прозрачно намекнул директору завода Ю. Н. Карпову, что, скорее всего, все сто двадцать восемь машин «ЛаГГ-3» предстоит снабдить такими двигателями. Карпов отмахнулся, зная, какой путь предстоит пройти машине, чтобы быть принятой в серию. Тем не менее, звено «Гу-82» вылетело в Москву, туда же полетел и Гудков, только на штабном «ПС-84». В день прилета мы дрались с «Мессершмиттами Ме-109Е», которые были куплены в Германии еще до войны. Затем с двумя восстановленными «фридрихами». Нам замерили скорость и скорость маневров. В нормативы ВВС мы вписались. Скорость намерили 595 км/ч, с третьего виража заходил в хвост «фридриху», но проигрывал ему в высотности и скороподъемности. Да, чуть не забыл! Температура воздуха в кабине, даже при перегреве мотора до предела, не поднималась выше тридцати!
На следующий день приехали Сталин, Шахурин, Лавочкин, Сухой и Поликарпов. И началось! «Из-за юбки вы теряете минимум тридцать километров! Зачем так много пушек, если боезапас к каждой всего сто двадцать пять выстрелов. Снять две и поставить двести пятьдесят выстрелов на ствол. Машина плохо покрашена, это снимает еще скорость. Мотор стоит неправильно! Поэтому пушки расположены ниже, чем необходимо! На фига утащили так далеко маслорадиатор, ему теперь масла придется лить больше» – в общем, самолет полное дерьмо, и зачем мы тут время теряем.
– Зачем вы тут время теряете, могу сказать: восемь полевых переделок со старыми, довольно изношенными двигателями от «Су-2», в пяти боях сбили тринадцать истребителей противника. Без потерь. Дальность у него выше, чем у «ЛаГГа». Этот самолет нужен на фронте сейчас. Немедленно. А доводить его будем по мере сил и возможностей. Четыре пушки сбивают одной очередью любой самолет противника, а времени долго стрелять в воздушном бою обычно нет. И отказ одной на боеспособности не отражается. Сейчас самолеты моей дивизии находятся на Харьковском заводе № 135, где быстро их можно переделать в «Гу-82». Другой такой возможности для дивизии Резерва Ставки может и не быть.
Постановление подписали, машины загнали в цеха и довольно быстро и качественно переделали, правда, все четыре машины из Москвы так и не вернулись. Остались там на доводку и испытания, но вместо них из Тбилиси привезли новые «ЛаГГ-3», которые тоже переделали. За месяц укомплектовали второй штурмовой полк, в дивизии стало шесть полков. Выполнять предписание о переходе на тридцатидвухсамолетные полки я отказался и решил этот вопрос через Сталина. Да, для замены «сточившихся» полков это удобно, но для Резерва Ставки большие полки предпочтительнее, так как уменьшается количество начальства и всякой нелетающей гвардии. Летаем мы большими группами пока, до осени – точно. А там и поглядим.
В конце июля и в начале августа на югах было тихо, относительно начала июля. Немцы вынуждены были перейти к обороне на многих участках. Ввод Южного фронта Буденного позволил забрать обратно Днепропетровск и Днепродзержинск и деблокировать 6-ю и 12-ю армии, но удержать, а тем более забрать назад уже сданную территорию, возможности не было. Боеспособность этих армий была нулевая. Тяжелейшие бои, постоянные бомбежки опрокинули устойчивость соединений. Технику они побросали без топлива и боеприпасов, их требовалось отводить для отдыха и пополнения. А чем пополнять?
Двадцать первого августа доложился в Ставку, что переформирование закончено, дивизия полностью боеготовна.
– Готовьтесь обратно в Литву, там идет подготовка немцев к новому наступлению, начинайте переброску передовых частей в Кейданы, – ответ Сталина был короток и без подробностей, а их требовалось знать. Все полетели в Ржев-Ерши, а мы с Ксюшей в Москву, в расчете на то что успеем к перелету из Ржева. Я в штаб ВВС, затем в Генштаб. Получил документы, карты, разведдонесения. Работать будем по району Либавы. Придется вспоминать давно утраченные навыки торпедометания, но в море, без прибамбасов. И с доработанной передней точкой подвески. Немцы подтянули свой флот и стремятся выбить наши войска тяжелой артиллерией. Это тоже наша задача. Откозыряв, выехал обратно на Центральный. Задача совсем не простая. Немцы атакуют из Бартовского леса. Ракетами и кумулятивами там не поработать: взрыватели чувствительные, поэтому эффективность их использования почти нулевая.
