– Так положено, господин генерал. Топлива не было, а так бы еще и сжег.
– Я знаю.
– Я не удивлюсь, если узнаю, что и все «ланкастеры» у вас в строю?! – спросил Харрис.
– Еще не все, но девять машин уже летают. Перед нашей отправкой сюда они сделали первый боевой вылет в составе наших ВВС. Мы бомбили завод в Санкт-Валентино в Австрии.
Приглашают в большое лондонское такси, они на нем приехали. Везут куда-то, крутясь по улочкам. Приехали на Даунинг-стрит. Все верно, мы привезли почту, которую переправили из Москвы. Сидим в приемной у премьер-министра. Вокруг неспокойно, постоянно открывается и закрывается входная дверь, входят многочисленные посыльные с пакетами. У секретарей завал, разбираются, что и куда. Самого Черчилля, похоже, нет. Вот он вошел в приемную с улицы, позволил секретарю снять с себя шинель. Черчилль в десантной форме, но без оружия, кобуры на поясе нет. Секретарь быстро и почти неслышно докладывает, Черчилль морщится и иногда кивает. Снял и передал белый шарф с шеи. Показал нам четверым на дверь в кабинет. Там темновато, не очень уютно, рассаживаемся по мягким кожаным креслам. Тут же секретари расставили большие пузатые рюмки и плеснули туда коньяку. Черчилль вначале довольно долго возился с сигарой, затем вскрыл пакет с письмами, который мы привезли. Не дочитал, отложил в сторону. Затем рассматривал доставленные нами снимки Каа-фьорда.
– Мы провели первую в этой войне совместную воздушную операцию, достаточно удачную, с нашей точки зрения. Но несмотря на успех там, его перечеркнули те неудачи, которые преследуют нашу армию и флот в других местах. Мы уже объявляли, что немцы прорвались из Бреста, и мы не смогли предпринять ничего эффективного против этого. Они высадились в Африке и оказывают серьезную поддержку итальянским войскам. И японцы продолжают наступление на Тихом океане. Теснят и нас, и наших американских друзей. К сожалению, оставлен важный опорный пункт нашей обороны – город и крепость Сингапур. С 8 декабря мы вынуждены вести войну на два фронта, через два дня после объявления нами войны Японии мы потеряли там линкор «Принц Уэльский». До этого – два авианосца и тяжелый крейсер. Это из тяжелых кораблей. Германия потеряла один линкор. На этом фоне постановка на длительный ремонт минимум трех, а в лучшем случае пяти крупных кораблей противника – это большой успех совместной операции. Чему вы улыбаетесь, генерал? – спросил меня Черчилль.
– Планированию, господин премьер-министр. Планированию… У вас катастрофически не хватает самолетов в Юго-Восточной Азии, а только в составе моей армии числится сто семьдесят восемь «харрикейнов», которые мы не просили поставлять, не используем, они стоят на наших базовых аэродромах в качестве самолетов ПВО. А могли бы успеть поддержать тот же Сингапур или «Принца Уэльского». Я, как мог, оттягивал проведение операции в Альта- фьорде, но кто-то настоял на ее проведении. Моя армия потеряла тридцать семь самолетов, четырнадцать летчиков, одиннадцать стрелков и трех механиков. Более пятидесяти человек получили ранения. Это самые большие потери за все время войны в одном бою. Через несколько часов после этого нам с генералом Харрисом принесли сообщение о том, что первая атака на стоящий флот 23 декабря была удачной. С такой разведкой мы будем воевать до второго пришествия, господин премьер.
– Ну, я не совсем согласен с вами, генерал, России требовалось увеличить численный состав авиации, чтобы удержать противника, и «харрикейн» не такой уж и плохой самолет.
– Да, он отлично подошел бы для борьбы с «Тип-97», или Ki-27, как его называют у вас, которые составляют большую часть истребительной авиации сухопутных сил Японии. В итоге не дал бы возможности противнику безнаказанно дойти по суше до Сингапура. Да и двенадцать пулеметов на штурмовке – тоже неплохое оружие. Забирайте, тем более что мы их отремонтировали и сменили им двигатели на низковысотные.
– По нашим данным, японцы купили патент на Daimler-Benz DB.601A и начали выпускать новый Ki-61, что-то среднее между «макки» и «Мессершмиттом- Е» или «-F», – вставил Тэддер.
– С этими машинами «харрикейн» в состоянии бороться, особенно если учитывать физиологические особенности японцев.
– Причем здесь это?
– Еще в тридцать девятом на Халхин-Голе было отмечено, что бои с высокими перегрузками японцы однозначно проигрывают. Узкие глаза закрываются на перегрузках быстрее.
– Вот как? Тем не менее, генерал, давайте не будем говорить о недостатках в планировании операции, а акцентировать внимание на том результате, который был достигнут, – попытался перевести разговор Черчилль.
– Конечно, тем более что из Бреста туда спешат новые, и количество подводных лодок увеличивается. Мы пришли на остров на модернизированном «москито», одно из назначений которого будет поиск и уничтожение подводных лодок противника.
– Теперь я понял, почему переделали машину! Да, с таким радиусом и с локатором это будет серьезная угроза для них. Ну, и скорость, что позволит ему летать в одиночку, – воскликнул Харрис.
– Мы планируем поставить на него пушки ВЯ-23 и ГП-6 под самые мощные наши снаряды 23 миллиметра. Вероятно, ближе к лету появится 37- миллиметровая пушка с ленточным питанием. Тоже будем устанавливать. Так что такие машины нам нужны и не в единичных количествах. Задача сейчас стоит в том, чтобы в этом году разгромить гитлеровскую армию. К сожалению, у наших самолетов «Ил-10» сильно ограничена дальность, все мои удары наносятся в радиусе пятисот километров.
