Совершенство

Легко брошенная фраза, маленькая частичка большого спора. Я услышала эти слова и так сильно врезала обеими руками по столу, что суп выплеснулся через край ее чашки, звякнули приборы, она вскочила на ноги, а я выкрикнула, срываясь на визг:

– Я никогда не была свободной!

Мой голос прозвучал так, что хозяйка чуть присела. Он перекрыл все остальные шумы, так что наступившее молчание заполнило ресторанчик и сделалось оглушительным.

Я – мое дыхание. Я – мое неровное и прерывистое дыхание. Я – ярость. Я – мои слезы. Когда они брызнули? Я – несправедливость, я – проклятие. Я здесь, я реальна, запомни меня, запомни все это, как кто-то может забыть? Как ты можешь глядеть на мои покрасневшие глаза и покрывшееся пятнами лицо, слышать мой голос и забыть меня? Ты вообще человек? А я?

Наконец она сказала исполненным доброты голосом:

– Ну, хорошо.

Я – мои пальцы, вцепившиеся в стол.

Я – стол.

Сооружение из пластика и металла.

Я – холод.

Я – темнеющее снаружи небо.

Я – бьющееся о берег море.

Слезы – всего лишь соленая теплая вода у меня на лице – ничего больше. Химические соединения. Муцин, лизоцим, лактоферрин, лакритин, глюкоза, мочевина, натрий, калий – вот что такое слезы. Биологический механизм смачивания глазного яблока. Любопытный факт: слезы от эмоций несколько отличаются по химическому составу от базальных или рефлекторных слез.

Я – знания.

И тут Байрон повторяет с такой добротой в голосе, пожилая женщина, улыбающаяся мне через стол, возможно, борющаяся с искушением взять меня за руку:

– Ну, хорошо.

Я заставила ее записать условия нашей договоренности.

Уай: по получении базового кода «Совершенства» Byron14 обязуется предоставить Уай, как только это представится возможным, информацию и доступ к процедурам, которые смогут сделать ее запоминающейся.

Подписано обеими.

Никто из нас не высказал предположений, что произойдет в случае нарушения договора. Это было бы неучтиво.

Я сфотографировала салфетку с нашими договоренностями. Она тоже. Затем я заставила ее сфотографировать меня, мое лицо вместе с салфеткой. Она спросила: зачем; я ответила: чтобы запомнить.

Во второй раз она не стала спрашивать, зачем.

Мы доели ужин, и она рассказала мне анекдот про рыбу, когда-то услышанный от одного российского олигарха. Он оказался длинным и на удивление похабным.

Я чувствовала на лице соленые полоски от высохших слез, но это были чьи-то чужие слезы. Я была лишь своим голосом. Я рассказала ей анекдот о патриархе, раввине и мулле.

Она смеялась искренне и от души, а когда принесли счет, она расплатилась, не задавая вопросов, посмотрела на совсем уже потемневшее море и спросила:

– Как мы будем поддерживать связь?

– Я пошлю вам сообщение с инструкциями. Сохраните салфетку как напоминание о наших обязательствах.

– Я вряд ли их забуду.

– Нет, – беззлобно ответила я. – Забудете. Но я помогу вам их вспомнить.

– Мы договорились, хотя я и не понимаю ваших условий.

Мы пожали друг другу руки. На фалангах пальцев ее правой руки ощущались тонкие мозоли, застарелые и размягченные от повторения какого-то действия. Мне стало интересно, есть ли у нее дети, и подумала, что если есть, то они наверняка ее очень любят.

– Вы поразительная женщина, Уай, – задумчиво произнесла она. – Как это ни странно, я рада, что познакомилась с вами.

– Меня зовут Хоуп, – ответила я. – Вам еще представится возможность познакомиться со мной вновь.

Я дождалась, пока хозяйка убрала со стола, положила салфетку на стол рядом с флэшкой, вежливо улыбнулась и исчезла.

Глава 57

Чего мне не хватает, когда меня забывают: