поспешно развернул коня и поскакал за ним.
Я проводил его взглядом, принцесса рядом, притихшая, на лице надежда сменяется недоверием и наоборот, а я вздохнул и сказал громко:
– Зайчик, ко мне, лапушка!
Принцесса метнула взглядом крохотную молнию, конь у меня тоже лапушка, но тут же застыла в ужасе, когда с грозным грохотом копыт в нашу сторону понесся громадный и черный, как сверкающий уголь, конь с пышной гривой и красными глазами.
Можно было усадить ее первой, а потом самому, но я предпочел подняться в седло, а затем по-хозяйски подхватил ее худенькое тельце, как нарядную куклу.
Принцесса вспискнула, я придержал одной рукой, а Зайчик с красиво развевающейся гривой понес нас в сторону выхода из дворцового сада.
Точно так же быстро и красиво промчались через весь город к главным воротам. Бобик несся впереди, расчищая дорогу, хотя улицы все еще полупустые, но ему нравится, когда отпрыгивают в стороны, давая путь его обожаемому сюзерену и вожаку.
Часть вторая
Глава 1
Принцесса вздрагивала на свежем встречном ветерке, я заботливо прикрыл ее узкие плечики плащом. Она благодарно укуталась, по-детски нимало не беспокоясь, что может свалиться на скаку, это долг и обязанность мужчин заботиться о детях и женщинах, а она сейчас то и другое.
По ту сторону ворот в сотне шагов от них Альбрехт явно раздумал покидать седло, махнул рукой сопроводившему его всаднику, тот послушно повернул коня и помчался обратно в город.
– Маркус, – велел я, – давай к нам, но не ломай лес. Трап!
Принцесса вспискнула и застыла, как мелкая птичка в когтях ужасного кота. Сверху на мир пала призрачно-плотная тень, в кустах моментально затихли чирикающие и стрекочущие существа. Даже бесстрашные кузнечики умолкли, только в ближайшем болотце нагло и бесцеремонно квакала басом крупная жаба.
К копытам страшного коня от днища Багровой Звезды по наклонной устремился край багрового трапа.
Бобик ринулся в Маркус первым, Зайчик взбежал следом легко и красиво. Альбрехт молча послал коня на край багрового трапа, тот сразу сдвинулся с места и понес их в направлении дыры в днище.
Принцесса в ужасе закрыла глаза, а едва мы оказались внутри, я велел громко:
– Закрыть и к Солнечному городу!..
И умолк, старательно представляя вид дворца Германа сверху. Маркус неуловимо быстро сдвинулся, теперь я научился замечать эти переходы. Отверстие диафрагмы сократилось до темной точки и тут же стремительно расширилось снова, но уже не абсолютно круглое, а что-то в виде проема для ворот.
Внизу на самом краю моментально сформировался выступ багрового трапа, тут же двинулся, разрастаясь на глазах, под углом вниз.
Зайчик сделал шаг к краю и остановился. Вряд ли его что-то испугало, но отчетливо ощутил испуг седока. А мое сердце в самом деле почти остановилось от страха.
Маркус завис, едва ли не касаясь днищем высоких зданий императорского дворца Жемчужной империи. Трап показался мне бесконечной красной нитью, что протянулась к земле, ничем не поддерживаемая и чуть ли не раскачиваемая ветром.
В моих руках жалобно пропищало:
– Что… где мы? Неужели…
– Да, – ответил я мужественным голосом, сам почти замирая от страха, – уже как бы да… Не снимая сапог и даже не покидая седла. Зайчик…
Бобик понял по моему тону, что все-таки спускаемся, не могу же я при женщине выказывать страх, бодро ринулся по наклонной полосе. Трап под ним вроде бы не раскачивается и даже не трясется, я перевел дыхание, а Зайчик, все еще чувствуя мой страх, ступил на красную полосу с некоторой осторожностью.
Принцесса взглянула испуганно, я успел увидеть, как на лице отразилось счастье, затем страх и ужас от того, что конь идет почти по пустоте, а справа и слева бездна.
– Он… не упадет? – прошептала она мне в грудь.
– Хто? – спросил я мужественно, не позволяя голосу дрогнуть, – Мост?.. Нет, все просчитано. Для нас это запросто… С любых высот в любое место!
– А конь?
– Конь, – ответил я высокопарно и твердо, – почти так же надежен, как и я сам. Вы же чувствуете мою надежность?
– Нет, – ответила она, голосок ее перестал дрожать, – нет!
– А вот теперь обидно, – сказал я.
– Я рада, – прошептала она мстительно.
– Почему?
