совсем ТОЙ тьмой, но слишком на нее похожей. – Мне приносить ему извинения? Он послал ко мне это издевательское посольство, завалил побрякушками, залил лестью так, что блевать потянуло! А когда я не купился, знаешь, что произошло? На следующий день все его дары превратились в гниль. Золото, ткани, оружие – все растеклось вонючей навозной кучей, полной червей.
Этого Брайс не знал. Он в замешательстве покачал головой:
– Карлит использовал магию?
– Именно. Это была обманка. И я сразу это понял, потому что у Карлита нет вообще никакого резона нас умасливать. Он вел двойную игру: если бы я купился и принял его послов милостиво, он бы усыпил мою бдительность, и я оказался бы совершенно не готов к удару в спину. А если бы я раскусил его и послал к демонам, то у него появлялся повод объявить себя оскорбленным в наилучших чувствах, и это дало бы ему формальный провод для нападения. Что в итоге и произошло. Так что ты не прав, Брайс. Не я дурак, а этот засранец чересчур ловкий политик. Он начал эту партию с такого хода, который в любом случае обернулся бы против меня. Но это только первый бой, а ты прекрасно знаешь, что выиграть бой – не значит выиграть войну.
Брайс слушал, сознавая его правоту, и вдруг понял, что глядит сейчас на брата совсем другими глазами. Пока Брайс сражался с орками, Яннем здесь, во дворце, вел совершенно другие игры. И другие битвы. И порой они проходили не легче, а может, в чем-то и тяжелее, чем битвы Брайса. «Ведь у меня есть моя армия. И Тьма. А он здесь совсем один», – подумал Брайс.
Его голос звучал гораздо мягче, чем раньше, когда он заговорил:
– Ян, а ты не думал о том, чего он хочет? Зачем Карлиту вообще нападать на Митрил?
– Затем, – сердито ответил Яннем, – что Митрил у него как бельмо на глазу. Карлит давно подмял под себя почти все сопредельные королевства. Сделал их частью Империи.
– А так ли это плохо – стать частью Империи? Об этом ты не думал?
Яннем раскрыл рот. Это выглядело ужасно смешно, совсем по-мальчишески. Брайсу и прежде не раз удавалось вот так его огорошить, и всегда он наслаждался произведенным эффектом. Снова захотелось улыбнуться, но, памятуя о недавней ошибке, Брайс удержался.
Он продолжал, тщательно подбирая слова:
– Мир вокруг опасен. И враждебен. Нечеловеческие расы вероломны, и верить нельзя никому, кроме братьев по крови. Потому-то чистая кровь настолько важна. Так нас всегда учили, Ян. Но посмотри на нас с тобой. Ты – владыка Митрила, я – королевский маршал. И наша кровь нечиста. Ни моя, ни твоя. И чем зыркать так на меня и ненавидеть себя за то, что не отвечаешь высоким стандартам, не лучше ли эти стандарты изменить? Ведь ты теперь можешь. Ян, ты теперь мог бы изменить все.
– Что? Брайс, что именно изменить?
– Да хотя бы эту проклятую изоляцию, в которой наша страна существовала веками. Ты же много думал об этом. Мы тысячу раз с тобой это обсуждали при жизни отца и Клайда с Рейнаром. Мечтали, как мы бы все изменили, если бы могли. Как отменили бы ущемления нечеловеческих рас, открыли бы наши города для торговцев, ремесленников, ученых из других земель. Как много мы смогли бы узнать у них, чему бы мы научились. И насколько сильнее это могло бы нас сделать.
– Да, но не припомню, чтобы в этих грандиозных планах упоминалось слияние с Империей людей.
– Не упоминалось, – признал Брайс. – Но и угрозы от орков тогда не было. Ян, поверь, я знаю, что говорю: они вернутся. А весной или летом начнется новый набег южной орды. Ты сам знаешь, как тяжело вести войну сразу и на западном, и на южном фронтах.
– У меня же есть великий полководец, – вскинул брови Яннем. – Герой Митрила. Могучий маг, сдвигающий горы руками. Или не сдюжишь?
– Проклятье, я один! Я не могу быть в двух местах одновременно! Сражаться и на западе, и на юге – это невыполнимо, Яннем. Ты не должен ставить передо мной нереальные задачи.
– Могу назначить тебе в подмогу еще полководцев.
– Кого? Лорда Урсуса? Еще кого-нибудь из сподвижников отца, которые тридцать лет кряду заглядывали ему в рот и не способны на самостоятельные решения?
– Все они, разумеется, в подметки тебе не годятся. Ты же у нас военный гений, – ядовито сказал Яннем, и Брайс нетерпеливо мотнул головой.
– Я был бы рад, если бы это было не так. Может, я и возгордился слишком, не знаю. Со стороны тебе должно быть видней. Но я точно знаю, что мы не сможем воевать и на западе, и на юге одновременно. Каких бы еще генералов ты ни назначил, нам попросту не хватит людей. Я не просто так просил о подкреплении на западе, а это значит ослабить южный предел. Мы не сможем воевать сразу и с орками, и с Карлитом. И поскольку союз возможен только с одним из них, то…
– Нет. Брайс, нет, даже не думай об этом. Я не стану лизать Карлиту зад. Если ты против, то нацепи корону сам и тогда делай что хочешь. Но сперва тебе придется отрубить мне голову, чтобы снять с нее этот треклятый венец. Иным путем ты его не получишь.
От этих слов дыхнуло открытой враждебностью. Брайс ощутил, как гнев, который он сдерживал с таким трудом, все-таки неудержимо вскипает и берет верх. Может, дело было в отблесках Тьмы, что еще клубились у него внутри. А может, Брайс просто устал от этой постоянной, ничем не оправданной подозрительности со стороны старшего брата. Он ведь ничего не сделал, чтобы вызвать такую враждебность, ничего. Наоборот, сейчас он протягивал
