– Ну… Он укусил, понятное дело, не меня, а двойника, с которым я установил связь, – начал объяснять Уэллс, машинально потирая левую руку. – Двойник, кстати, был еще совсем юным, почти мальчишкой. Там стоял прекрасный солнечный день, и он гулял по полю, но тут из кустов выскочил Ньютон. Пес казался очень напуганным и сильно нервничал. Возможно, просто учуял мой запах, хотя видел, что это не я. Короче, он кинулся на мальчишку и укусил за руку.
– А ты уверен, что это был наш Ньютон? – Джейн все никак не желала поверить мужу.
– Да, это был он, дорогая, разумеется, он. Собака с белым пятном в форме сердечка на лбу.
– Господи… А что сделал мальчик?
– Ну… он ударил его ногой.
– Берти, как ты мог!..
– Это был не я, Джейн! – стал оправдываться Уэллс. Потом прочистил горло и добавил: – Ньютон заскулил и… понимаешь…
– Что? Ради всего святого, Берти, что…
Уэллс со скорбным видом взял ее за руку:
– Мне очень жаль, но в тот миг по дороге катил экипаж, и Ньютон…
– Нет! – вскрикнула Джейн, закрыв лицо руками, и громко зарыдала.
– Не плачь, дорогая, – попытался утешить ее Уэллс. – В любом случае он прожил вполне счастливую жизнь.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, потому что после… после этого несчастья… к Ньютону подбежала женщина и взяла его на руки.
– Женщина?
– Да, его хозяйка. Она объяснила мальчику, что собака убежала от нее во время прогулки. Потом женщина увидела кровь на руке у мальчика и пришла в ужас. Сказала, что не понимает, как такое могло случиться, что Бобби очень добрая и ласковая собачка, за все те годы, что он прожил в их семье – они нашли его в поле под Оксфордом, – никогда никого не кусал. – Уэллс нежно погладил жену по голове. – Дорогая, она по-настоящему любила Ньютона. Я сам видел, как горько она плакала, как обнимала его, словно пытаясь вернуть к жизни теплом своего тела… Это значит, что наш Ньютон нашел хороших хозяев и был очень счастлив.
Но его слова не могли утешить Джейн, и Уэллс примолк, дав ей время отплакаться. Джейн ни на миг не забывала Ньютона и мечтала, чтобы он был жив и здоров там, куда попал. Поэтому весть о гибели собаки причинила ей сильную боль. И когда она подняла наконец залитое слезами лицо, ее взбесил вид мужа, который сидел с совершенно сухими глазами, устремив взгляд в пустоту.
– Герберт Джордж Уэллс, как ты можешь быть таким бесчувственным! Неужели тебе совсем безразлично, что случилось с Ньютоном? Ведь это мы во всем виноваты… на самом деле виноват ты! Ты привил ему проклятый вирус! Ты…
– Ну, полно, изволь успокоиться.
Джейн тотчас перестала плакать, с удивлением услышав эту старомодную формулу, произнесенную к тому же тоном, который они оба давно успели позабыть.
– Послушай меня, Джейн, – продолжил Уэллс, не давая себя перебить. – Мне страшно жаль, что ты так переживаешь, и я хотел бы облегчить твое горе по двум причинам: во?первых, потому что смотреть на твои страдания тяжело, а во?вторых, потому что боль замутняет рассудок. А мне твой рассудок очень нужен, Джейн, нужен именно сейчас. Подумай сама, дорогая, прошу, подумай… Как ты правильно отметила, я ввел собаке вакцину. Когда мы попали сюда, выяснилось, что прививка действует… Как ты считаешь, что будет, если Ньютон передал вирус моему двойнику? Возможно, теперь вирус стал более заразным и даже успел мутировать, то есть обрел активность, перейдя к человеку…
– Но… О, клянусь бородой Кеплера!.. – воскликнула Джейн, как только мысль мужа дошла до нее. – Если вирус начнет распространяться среди людей и те примутся скакать из мира в мир… Что тогда будет, Берти?
Уэллс посмотрел на нее очень серьезно:
– Не знаю, дорогая… Но, боюсь, тогда я окажусь виновным не только в гибели собаки.
XXVI
Тем не менее какое-то время ничего особенного не происходило. Укушенный собакой мальчик и не думал прыгать из своего мира в какой-то другой, словно перебираясь через реку по торчащим из воды камешкам. Он продолжал жить, копируя банальные события из жизни большинства своих двойников, хотя ничего о них, надо напомнить, не знал. Не знал он, разумеется, и того, что шрам на левой руке отличал его отныне от прочих смертных и делал единственным и неповторимым, поскольку тяпнувшая мальчика собака тоже была единственной и неповторимой – ни в одном другом мире она не кидалась на людей, будто выполняя кем-то заранее намеченный план.
Несколько месяцев посвятил Уэллс наблюдениям за этим двойником, которого стал явно выделять среди прочих. Одновременно он выискивал у себя какие-то симптомы, хотя, какие именно, толком и сам не знал: необычные сновидения, странные ощущения… – все, что указывало бы на присутствие вируса в его организме. Однако, кроме сильной простуды с высочайшей температурой, которая свалила биолога сразу после нападения Ньютона на мальчика,
