обернешься Смотри, твоя шейка как будто в крови От холода все ты трясешься Смотри, твоя ручка бледна и легка Иди ко мне, дом мой свободен Оно обернулось – а там два клыка Сверкнули и крест лишь Господен Спас Котеночек лежит премил Что просто никакой нет силы Но кто-то гвоздичком прибил Его к дощатому настилу О, Боже! Котеночек, кто твой убийца? Кто эта подлая свинья! — Котенок тихонько смеется И смотрит на меня… – не я! Не я! не я! не я! Не я! Боже, не я! Не я! Котенок ж тоненько смеется Кровинка из него лиется Скользит, скользит и вдаль несется И возвращается на дню Ведя с собою полуптицу Полуогромную свинью И гвоздь в руках ее святится Котенок тоненько смеется И мне: Вот ты и есть убийца! — Да нет же! не я! не я! не я! Не я! не я! Не я! — Ты! – говорит полусвинья — Ты Корова, как разросшаяся мышь Внимательно глядит – чего глядишь! Ишь, угадала в нем небесные черты Ужавшиеся до черты Опасно провоцирующей Да, тебя не проведешь! Лети мой пух, как пух травинки И плачь кукушечкой родной И виждь: Как нету капельки-кровинки В пределах девочки одной И словно лампой керосиновой Вернувшись в город Ленинград Из Екатеринбурга Ее лицо пылает синее Рубиновые лишь горят Зубы ее Люблю тебя! – она приходит В собрании ночных зверей И бьется у моих дверей Уйди, родная! – не уходит Но пуще все: Люблю тебя! — Иди назад! – И что я буду? — Себя любить! – Так я оттуда Как раз чтобы любить тебя Пришла Разреши мне матушка Дикого медведюшку В гости к нам привесть! — Ох ж ты, моя деточка Глупая кровиночка Он же нас поесть! — Так и есть Съел Права была матушка Мы бежим задыхаясь от смеха Слышны крики дурных егерей От их пуль отлетают пушиночки меха С перламутровой шубки твоей А мы – ррраз! – и застыли под деревом стоя Тут они выбегают на нас: Не видали, куда пронеслись эти двое? Те хвостатые что ли? – смеясь Отвечаем Да вон в том направлении! – говорим улыбаясь Посмотрим, посмотрим им вослед, и побежим весело в другом направлении1992ПредуведомлениеУже давно известно, о чем и как можно, возможно разговаривать с мертвецами, нет, вернее – с умершими. Известен даже круг их ответов и грамматика сообщений – ну, хотя бы из египетской и тибетской Книг Мертвых. А что я среди всего этого? Я просто не знал. Мне повстречались – я и спросил, мне ответили. А какая разница? – все одно! все то же самое получится! Да, да! но ведь я! я! я с ними разговаривал! я сам! А это – не фунт собачий.
Как будто бы кто-то за окнами воет! — Жена говорит: Словно умерший зверь Какой! Я куртку накидываю и за дверь Выхожу И вижу: обнявшись сидят они двое На крыльце Два плюшевых мишки, один из них вовсе Оставлен был где-то в далеком Свердловске В эвакуации Другой из них, может, лет десять назад Пропал вот, и оба обнявшись сидят Под дверью Среди пыльного поля в дорожной пыли Где бабушка с дедушкой вместе плыли Я им повстречался к преклонным годам Склоняясь и сам, и спросил их: Как там Живется вам? — Нормально, нормально! – отвечали они, проплывая мимо В старом парке московском среди отвлеченных начал Он засыпанный снегом бродил Я его повстречал Не японец, не бог, не дитя, не брахман, не раввин — Император французов Как живется тебе среди русских посмертных равнин? — Он не глядя в лицо отвечал: Отлично! Я шел и под лестницей нижней заметил Старушку, что в нашем подъезде жила Одна, и по-моему где-то на третьем Этаже Два года, по-моему, как умерла Уже Что, бабушка, все не расстаться никак? — Она прошептала: Вот видишь, сынок — Никак! Она повстречалась мне тихая бледная Немочка Под городом Бохумом в платьице бедном Застиранном Убитая где-то в двадцатом году И здесь захороненная на ходу На дороге прямо Ну, что, моя девочка, вот они краски Довольного мира! – она по-
