вытащить ее из любой тюрьмы.
С этой мыслью Ханна повернулась и зашагала прямо к дому, шлепая по воде, уже на пару дюймов покрывавшей мостовую. Подойдя поближе, она крикнула:
– Могу я вам чем-то помочь? Что вам нужно?
Человек, стучавший в дверь, обернулся. Ханна стояла у ворот, стараясь держаться непринужденно и не выказывать страха.
– Это ваш дом, мэм?
– Да. Что вам нужно?
– Мы из Службы защиты окружающей среды, мэм. Просто обходим все дома на этой улице и на соседних, проверяем, приняли ли люди меры на случай наводнения.
Мужчине было лет сорок с небольшим; на плече у него сидел облезлый деймон-малиновка. Второй человек, помоложе, с деймоном-выдрой, стоял возле мешков с песком, которые Ханна свалила у двери. Когда Ханна заговорила, выдра метнулась к своему человеку, и тот подхватил ее на руки.
– Я… – начала Ханна.
– Ваши мешки протекают, мэм, – сказал молодой человек. – Вон там, в углу, целая лужа набралась.
– Ох… Ну, спасибо, что заметили.
– А с той стороны дома?
– Там тоже мешки.
– Разрешите, мы посмотрим?
– Почему бы и нет… Пойдемте.
Она провела работников за собой через узкий лаз между домом и соседским забором, а потом пропустила вперед – осмотреть мешки с песком, сложенные у черного хода. Тот, что помладше, наклонился, внимательно разглядывая щель между дверью и косяком, а старший указал на дверь соседнего дома:
– Не знаете, кто там живет, мисс?
«Мисс, – мысленно повторила она. – Значит, они поняли, что я не замужем».
– Мистер Хопкинс, – ответила она вслух. – Он уже старенький. Наверное, уехал к дочери.
Работник заглянул через забор. В доме мистера Хопкинса было темно и тихо.
– Мешков с песком нет, – заметил он. – Эй, Чарли, давай-ка положим ему мешки, к обеим дверям.
– Ага, – отозвался Чарли.
– Так что, все-таки будет наводнение? – спросила Ханна.
– Трудно сказать. Прогноз погоды… – Он осекся и пожал плечами. – Но на всякий случай лучше готовиться ко всему, так я всегда говорю.
– И вы совершенно правы, – согласилась Ханна. – Спасибо, что заглянули.
– Да не за что, мисс! Ну, бывайте.
И они пошлепали к своему фургону. Ханна еще немного поборолась с мешками, чтобы закрыть течь в углу, а потом зашла в дом и заперла за собой дверь на замок.
Малкольму не терпелось увидеться с сестрой Фенеллой и спросить, что сказал ей в ту ночь лорд Азриэл. Но когда, наконец, в четверг после школы он добрался до монастыря, старушка наотрез отказалась об этом разговаривать.
– Если хочешь помочь, почисти яблоки, – вот и все, что она сказала.
Он и не знал, что сестра Фенелла может быть такой упрямой. Она просто пропускала все вопросы Малкольма мимо ушей. Наконец, он почувствовал, что ведет себя слишком настырно, устыдился, что не понял этого сразу, и умолк. Яблоки были сорта брамли, все до одного корявые и в бурых пятнах. Лучшую часть урожая монахини продавали, а самые неказистые яблоки ели сами. Впрочем, по мнению Малкольма, как бы ни выглядели яблоки, а пироги у сестры Фенеллы всегда получались отличные. Обычно она оставляла ему кусочек.
Выждав немного, Малкольм решил завести разговор о чем-нибудь другом.
– Интересно, что сейчас поделывает мистер Боутрайт.
– Верно, так и прячется в лесах, если его не поймали, – отозвалась сестра Фенелла.
– А может, он переоделся и выдает себя за кого-то другого, – предположил Малкольм.
– Ну и в кого он, по-твоему, мог переодеться?
– Ну, например… не знаю. Его деймону тоже пришлось бы маскироваться.
– Детям это куда проще, – заметила белка сестры Фенеллы.
– Интересно, а в какие игры вы играли в детстве? – полюбопытствовал Малкольм.
– Больше всего мы любили играть в короля Артура, – сказала старушка, откладывая скалку.
