Книга Пыли. Прекрасная дикарка

– Когда нам понадобится большая лодка, – сказал он зимородку-Асте, которая уселась рядом с ним на планшир, – мы пойдем к тому лодочнику-цыгану, и он нам ее сделает.

– А как мы его найдем? И во сколько нам это обойдется?

– Не знаю. Можно спросить мистера Корама.

– А его самого мы где найдем?

– И этого я не знаю. Может, он шпион, – сказал Малкольм, помолчав. – Я имею в виду, эта «Оукли-стрит»…

Аста не ответила, она таращилась на мелких рыбешек. Они уже вышли в большой канал, где вода тоже стояла высоко, но была спокойнее, чем в реке. Малкольм чувствовал, что Асте хочется поскорее нырнуть и поймать рыбку, и безмолвно подначивал ее, но та робела.

Он привязал каноэ где всегда, лавочник пообещал присмотреть за ним, и вскоре они уже вышли на Крэнэм-стрит.

– А это что такое? – воскликнула Аста, как только они завернули за угол.

Огромный газомотор стоял прямо перед домом доктора Релф. Малкольм остановился поглазеть на него.

– У доктора Релф гости, – заметила Аста, превратившись в галку.

– Нам, наверное, лучше подождать.

– А ты не хочешь посмотреть, кто там?

– Хочу. Но не хочу мешать.

– Это они нам мешают, – заявила Аста. – И ждет она нас. Мы всегда к ней приходим в это время.

– Нет, у меня такое чувство…

Ему стало как-то неуютно от великолепия машины. Доктору Релф оно не слишком подходило. Но вообще-то Аста была права: их там ждали.

– Нужно быть вежливыми и смотреть во все глаза, – сказал Малкольм. – Как настоящие шпионы.

– А мы и есть шпионы, – сказала Аста.

Рядом с машиной отдыхал шофер с короткой трубкой в зубах. Пока Малкольм звонил в дверь, тот с любопытством на него поглядывал.

Доктор Релф открыла. Вид у нее был слегка обеспокоенный.

– Мы можем зайти попозже, если… – начал было Малкольм, но она решительно покачала головой.

– Нет, Малкольм, входи, – сказала она.

– И будь осторожен, – проворчал Джеспер так тихо, чтобы услышали только они.

– Моя гостья уже уходит, – добавила доктор уже громче.

Малкольм переступил через мешки с песком. Аста превратилась в зарянку, но тут же опять стала галкой. Мальчик то же чувствовал себя неуверенно, но когда Аста нарядилась в пыльно-черные перья, подумал: «Вот так и оставайся», – а сам постарался выглядеть приветливым и немного бестолковым. Это лучше всего, когда не получается стать совсем незаметным.

И он не ошибся. В гостиной доктор Релф сказала:

– Миссис Колтер, это мой ученик, Малкольм. Малкольм, поздоровайся с миссис Колтер.

Имя гостьи ударило в него, будто пуля. Это мать Лиры. Миссис Колтер оказалась самой прекрасной леди, какую он только видел: молодая, золотоволосая, с милым выражением лица, одетая сплошь в серый шелк. Ее духи – совсем легкие, скорее призрак запаха, чем настоящий аромат, – пели о солнце, тепле и юге. Она улыбнулась ему так приветливо и дружелюбно, что он вспомнил тот странный момент с Жераром Боннвилем. И эта женщина не хотела иметь ничего общего со своим ребенком! Впрочем, этого ему знать не полагалось, и ничто в целом свете не заставило бы его признаться, что ему вообще известно о ребенке.

– Здравствуй, Малкольм, – она протянула ему руку. – Чему же тебя учит доктор Релф?

– Истории идей, – ответил Малкольм.

– Лучшего учителя и придумать нельзя.

Ее деймон привел его в замешательство. Это была обезьяна с длинным золотистым мехом, самец, и если в его черных глазах и было какое-то выражение, то его можно было описать только словом «непостижимое». Животное сидело совершенно неподвижно на спинке ее кресла, и Аста, которая обычно вежливо подлетала поздороваться, осталась на плече у Малкольма – таким отталкивающим и страшным показался ей этот деймон.

– А вы тоже ученый, миссис Колтер? – поинтересовался Малкольм.

– Да, но всего лишь любитель. Как же тебе удалось заполучить такого чудесного учителя, как доктор Релф?

– Я нашел книжку, которую она потеряла, и принес. Теперь я беру у нее книги почитать, а потом мы их обсуждаем.

Он сказал это вежливым и безразличным голосом, каким говорил с малознакомыми посетителями в «Форели». Малкольм надеялся, что она не спросит, где он живет, – вдруг она знает, где прячут Лиру. Впрочем, ему ведь говорили, что ребенком она совершенно не интересуется? Возможно, она ничего о нем не знает и ей вообще все равно.

– И где же ты живешь? – спросила леди.