себе.
– Подпишите эти бумаги, и свободны, – я был в своей привычной широкополой одежде и плаще, чтобы меня не узнавали по фигуре, но голос, конечно, было не скрыть, так что пленник сначала силился увидеть под надвинутым капюшоном моё лицо, но едва я сказал слова, как он на минуту нахмурился и узнавание осенило его лицо.
– Я знал, что вы проходимец, граф де Берзе! – он радостно закричал, пытаясь пошевелиться, но связанный по рукам и ногам, едва не завалился на бок. Дерево, к которому он был прислонён спиной, не дало ему этого.
Улыбнувшись, я откинул капюшон и, протянув руку для видимости эффекта, слегка заморозил ему спинную жидкость. Угрозы тут же сменились на вопли боли, и он всё-таки упал на землю.
– Граф, вы ведь понимаете, что я проделал такой большой путь не для того, чтобы выслушивать ваши оскорбления, – я подошёл и вернул ему устойчивое положение, – поэтому просто подпишите, и вы свободны.
Ума у него, может, и не было, но чувство самосохранения работало на отлично.
– Поклянитесь словом дворянина, что отпустите меня!
– Клянусь своей дворянской честью, что отпущу вас и не буду чинить дальнейших препятствий, – легко дал я обещание.
– Развяжите мне руки, – он пошевелился, показывая взглядом на связанные за спиной руки.
Я подошёл и, вытащив шпагу, аккуратно разрезал верёвку, стараясь не порезать ему кожу. Он оценил жест и, дождавшись, когда я принесу письменные принадлежности, поставил свою визу на проекте, а также на рисунках Валентайна, что не возражает против экспериментального решения графа де Берзе построить дома в кредит для граждан столицы, лишившихся крова из-за пожара.
– Всё! – он посмотрел на меня исподлобья и тут же отвернулся, когда я заметил выражение лютой злобы в его взгляде. я не сомневался, что стоит ему только попасть во дворец, как все его подписи станут не более чем рисунками чернил на бумаге, но я и не собирался давать ему такую возможность. Посмотрев, что всё в порядке, я разрезал ему верёвку на ногах и отдал шпагу. Он, застёгивая поясной ремень, всё ещё поглядывал на меня с вопросительным выражением, словно не веря в то, что я его просто отпущу.
– Я верен своему слову, вы свободны, граф, – я пожал плечами и отвернулся, надеясь, что он нападёт на меня со спины.
Судя по шороху листьев, он если что и планировал, то передумал, увидев мою магию, так что шорох прекратился и затем удаляющиеся шаги в сторону дороги доказали его сообразительность.
Когда я собрался и вывел свою лошадь, его тело лежало на дороге, маленький кристалл льда, попавший в сердце, прервал его жизнь, и я нисколько не переживал о данном слове. Понятие чести я мог применять только к достойным людям, а граф им точно не был. Подложить ребёнка под короля, только чтобы стать фаворитом, – не лучшая его рекомендация в этой жизни.
Забрав кошелёк и драгоценности с тела, я, сняв с него одежду и сапоги, стал переодеваться в одежду мертвеца, хоть она и была мне слегка велика, после этого осталось спрятать труп, да так, чтобы его не нашли. Если пропажу слуг ещё можно будет как-то списать на случай, то его тело не должны были обнаружить, и мне пришлось постараться, чтобы его закопать.
Дальше я планировал под видом графа, в его одежде, плаще и на седле с вензелями въехать в город, устроив на воротах скандал, чтобы стража меня обязательно запомнила, а потом сесть в ожидающую меня карету и переодеться, избавившись от одежды. Графа должны были видеть въехавшим в город, но пропавшим без вести после этого. Такую сложную комбинацию пришлось осуществить только с одной целью – я ещё сам не знал, буду или нет показывать эти бумаги королю, склоняясь к тому, чтобы показывать их только заинтересованным чиновникам, чтобы видели, что я выполнил его волю. Правда, если его величество пожелает, то конечно, показать придётся, и вот тут я собирался рассказать, что подписал документ, встретившись с графом после его приезда в город, это подтвердят и стражники на воротах, и все будут искать его в городе, но никак не на дороге.
Кассий ждал меня в условленном месте, так что не составило труда слезть с лошади и исчезнуть в карете. Карлик должен был избавиться от седла, пока я переодеваюсь, так что время для отдыха у меня было. К тому же заботливый слуга оставил мне две корзинки, в одной из которых лежала лёгкая закуска в виде сыра, вяленого мяса и овощей, а в другой – две бутылки вина. Причём я его об этом не просил, он сам догадался и сделал, что, конечно, только добавило ему моего расположения.
Избавиться от вещей я решил сам, не доверяя никому, ведь их наличие будет слишком сильной уликой против выстроенной мной линии повествования, так что я планировал избавиться от них, выкинув с камнем в море, как раз нужно было проверить, как идут дела на пристани.
Глава 7
Дела налаживаются
– Высочайшим повелением графу де Берзе присваивается титул почётного гражданина города Эйвора за неоценимый вклад в развитие и процветание нашей любимой столицы. Да здравствует король!! Да здравствует граф!! – герольд зычным голосом прокричал указ, а я, стоя на помосте, ласково всем вокруг улыбался и пытался успокоить беснующуюся толпу.
Насколько я был популярен у себя в квартале, не шло ни в какое сравнение с тем, когда мы с принцессой после окончания строительства стали принимать погорельцев и подписывать договора аренды жилья. Многие из них сетовали, что ежемесячная цена съёма высока, но едва они увидели дома,
