Она бросилась на него с кинжалом. Пригнувшись, он прыгнул ей навстречу и сбил с ног. Сцепившись, они покатились по полу. Лезвие прошлось по руке Себастиана, но он почти не ощутил боли. Парировав следующий удар молотком, Себастиан нащупал болевую точку на шее женщины и сжал пальцы. Ее глаза закатились. Не дожидаясь, пока женщина потеряет сознание, Себастиан отшвырнул ее и направился к Фелману.
– Ты хоть понимаешь, что натворил? – Фелман с багровым от ярости лицом выбрался из-за стола и уставился на Себастиана. – Ты объявил нам войну! Да ты проклянешь тот день, когда…
Взмахнув молотком, Себастиан отшвырнул Фелмана к столу. Толстяк в ответ лягнул гостя, однако бурлившая в груди ярость поглотила боль и выплеснула желание дать сдачи. И Себастиан бил, принимал удары, гнал Фелмана все дальше, не обращая внимания на боль, как много раз прежде.
Фелман бросился на юношу в последний раз. Себастиан уклонился от удара, просунул деревянную рукоятку под подбородок толстяка и швырнул его спиной прямо на письменный стол. Навалившись сверху, спросил:
– Где список?
Лицо Фелмана синело, он задыхался.
– Я знаю, список у тебя. С тех пор как умер Даан, каждый уличный заправила заводит список должников, чтобы все выплаты были собраны вовремя. Где бумаги?
Фелман плюнул Себастиану в лицо.
Склонившись еще ниже, Себастиан буравил Фелмана глазами.
– Ты знаешь моего отца, знаешь, на что он способен. Его не просто так назначили главным сборщиком в самый опасный город Балаваты. Как ты думаешь, что сделал бы мой отец в ответ на твой отказ?
Фелман побледнел. Сглотнув, Себастиан убедительно произнес:
– Каков отец, таков и сын. Яблочко от яблоньки… сам знаешь. Давай список.
Фелман метнул взгляд на правый угол стола. Себастиан ослабил хватку, однако молоток оставил поблизости, позволив толстяку согнуться пополам и откашляться.
Обойдя письменный стол, подергал ящик. Заперто.
– Открывай.
Дрожащими пальцами Фелман выудил из жилетного кармана ключ и бросил его Себастиану. Замок щелкнул, и спустя мгновение юноша держал в руках пергаментный свиток с именами, адресами и цифрами. Это были имена дельцов, однажды опрометчиво согласившихся вести дела с Тигом, и суммы их долга. Себастиан пробежал глазами список, проверяя, что ему не всучили подделку. В списке не было тех, кто загадал желание и пообещал в уплату свою душу. Зато обнаружилось достаточное количество несобранных долгов, чьи сроки подходили совсем скоро.
Вытащив из сапога пригоршню монет, Себастиан бросил их на стол.
– Забирай семью и беги из города. Как только Тиг узнает, что ты отдал список, он тебя в Косим-Таласе из-под земли достанет.
Фелман поднял на противника тяжелый взгляд и, все еще кашляя, прохрипел:
– Твой отец убил бы меня, получив желаемое. Денег на побег я бы точно не увидел. А ты уверял, что похож на отца.
Себастиан спрятал свиток в карман. Шрамы на спине горели, но волну ярости он уже усмирил. Взявшись за дверную ручку, юноша обернулся:
– Я солгал.
Оставив позади штаб-квартиру Фелмана, – вот бы и горькие воспоминания оставить в прошлом так же легко и просто! – Себастиан направился по первому адресу.
Глава 27
Когда Ари проснулась, в небе вдоль линии горизонта сияли алые и золотые сполохи. По комнате гулял легкий ветерок, и принцесса невольно поежилась. Еще недавно у нее не было сил, чтобы повернуть голову и осмотреться. Ее интересовала лишь кровать. Потом стул у окна и столик, на который Маарит поставила чашку с чаем. Стряхивая остатки сна, Ари приподнялась и обежала взглядом комнату.
Мебель простая – платяной шкаф, маленькая раковина с ручным насосом, кровать, стул и стол у открытого окна, но все остальное – невиданной красоты. Потолок расписан, будто небо над ветвями густого леса, не отличишь от неба за окном. На стенах искусно выписаны стволы деревьев, связанные тонкими кожаными ремнями. На коре каждого дерева видны сучки, тонкие веточки и даже одинокие листочки – как настоящие. Над раковиной висит зеркало, а у двери – картина, на которой изображен высокий, худощавый, нечеловечески прекрасный юноша.
Ари осторожно потянулась. Спина не болела, царапины на руках затянулись. Прижав ладони к груди, она глубоко вдохнула. Ничего не болит. Пробежалась пальцами по плечам, где еще утром кровоточили раны от когтей чудовища, но ощутила лишь гладкую кожу.
Похоже, чай действительно целебный.
В животе заурчало, накатила волна слабости. В последний раз Ари ела вчера днем. Ресницы слиплись от слез, одиночество каменным покрывалом придавило принцессу к постели. Хотелось свернуться клубочком и спрятаться от Тига и Маарит под одеялом.
Скрыться от правды. Забыть, что должна оставаться в доме жестокого чародея, который разрушит все самое для нее дорогое, если она не выяснит, как
