Капитан Два Лица

Настороженный странной формулировкой, ле Вьор все же кивнул. Дуан увидел, как его длинные пальцы с небольшой нервозностью сжали перьевую ручку.

– Я вас внимательно слушаю.

– Так вот… Мой бедный сын, чье последнее перед сном дыхание вы застали… он в ту самую швэ сказал бы то же, что и вы сейчас, если бы его спросили? Это он написал бы в своей Воле… пожелай он ее оставить?

Члены Совета, только-только начавшие потихоньку между собой перешептываться, опять замолчали. Бесчисленное множество глаз уставилось вперед. Дуану почему-то казалось, что все смотрят скорее на кошку, чем на старую королеву или подобравшегося советника. Да и сам Дуан смотрел только на кошку, как на предмет самый безопасный. Вопрос казался глупым, ответ – очевидным. И он прозвучал:

– Да. Конечно, несомненно, да. Ваш сын был не из тех, кто предает свои убеждения на последнем ложе. Вряд ли… – Карие глаза чуть сузились. – Вы могли бы этого не знать. А впрочем…

– Я поняла вас. Достаточно. Благодарю.

Они бились взглядами, – это ощущалось остро, почти осязаемо. Неожиданно в своей голове Дуан снова различил этот негромкий голос, говоривший о советнике совсем в другом тоне. «Ушлый мальчишка, мерзкий. Никогда он мне не нравился».

– Тему Соколов, – Дуан вновь заговорил сам, – мы прибережем на более позднее время. Советник прав в том, что пиратов на эти места нужно искать тщательно и осторожно. Пока у нас нет возможности заняться этим, бессмысленно и спорить лишний раз. Не так ли?

Ответом был согласный гул.

– Благоразумно, – это произнес ле Вьор.

«Вы нелогичны, принц». Это услышал Дуан.

Советники стали задавать вопросы, ле Вьор – отвечать. Дуан слушал, почти не встревая. Он внимательно смотрел на свою бабушку, та переглядывалась с Ноллаком. И Дуан готов был поклясться, что в какое-то мгновение тонкие губы отчетливо произнесли короткую туманную фразу.

– Еще рано.

Впрочем… ему могло и почудиться. Это вполне могло быть и что-нибудь вроде «старая обезьяна». В дружеском полушутливом общении двоих чудаковатых стариков такое было бы вполне ожидаемым.

Отец умер прямо в большом кабинете на первом этаже, – там, где работал намного чаще, чем наверху. Глаза короля сомкнулись, а сердце остановилось на той же софе, на которой он принимал подданных во время аудиенций. Это рассказали Дуану еще по возвращении, и, движимый неким страхом или скорее даже смутным отвращением, он так ни разу и не зашел сюда, облюбовав для жизни только верх флигеля. Зато сейчас что-то вдруг потянуло его на первый этаж, в длинное, но узкое, как коробка, помещение с вытянутыми прямоугольными окнами.

Король Талл, будучи Воителем, работал в солдатской пустоте – в отличие от Дуана, уже загромоздившего свой кабинет самыми разными предметами и вместилищами для предметов. Здесь, внизу, глаз не цеплялся ни за что, кроме стола и двух почти пустых стеллажей; на стенах не было ни оружия, ни картин, ни гобеленов. Пораженный этим, Дуан долго простоял на пороге, осматриваясь и одновременно спрашивая себя о вещах здравых, но крайне малопонятных. Зачем он здесь? Что ищет? И что может найти?

Он отпускал Совет в полной растерянности. Не прояснилось ровным счетом ничего, и даже более того, в голове у короля Альра’Иллы крепли новые и новые вопросы. Большую их часть следовало, наверное, задать бабушке, но она исчезла крайне проворно, кликнув стражу и потребовав унести ее, что крупные мужчины и сделали, подняв трон на плечи. Когда Дуан догнал старую королеву, она, конечно, соизволила уделить ему немного внимания. Впрочем, с тем же успехом могла ничего и не говорить.

– Перестань приставать ко мне с глупостями, Ино. Эта вареная лягушка Габо наверняка просто поссорилась с очередной девкой, потому и говорит со мной так неподобающе. Оставь его в покое, делай то, что должен. Да и потом, он сиротка, где ему знать, как уважать стариков?

Говоря, она гладила кошку так часто, что шерсть у той едва не искрилась. Заглянув в синие глаза бабушки повнимательнее, Дуан тихо спросил:

– Что говорил мой отец, перед тем как умереть? Что-то… важное?

Лицо старой королевы помрачнело и вытянулось; брови сдвинулись к переносице, делая поперечную морщину еще глубже.

– Бредил, Ино. Талли бредил да звал этого гаденыша Габо к себе. Иногда подумаю вот, и начинает казаться, будто он всегда его любил больше, чем меня. Ну да это неважно. Мальчики, побыстрее, мне пора кормить кис!

Стражники почтительно кивнули Дуану, но приказ исполнили. Король Альра’Иллы какое-то время смотрел им вслед, потом вернулся в зал, не совсем представляя, на что надеется. Почти все уже разошлись, один Дариус Ноллак еще неторопливо и степенно направлялся к выходу. Ему Дуан и заступил путь. Старый адмирал вопросительно приподнял густые брови.

– Да, мой герой?

Дуан заколебался. Он сомневался, что следует говорить это, и все же сказал:

– Спасибо, что… прикрыли меня.

– Прикрыл? – вкрадчиво переспросил адмирал. – Чем это?