Я осматриваю каждую фотографию на стене, всю, так сказать, коллекцию моментов их детства, обращая внимание лишь на одно: какое выражение лица у Джейка. Улыбка, улыбка, улыбка… Так, а вот здесь он хмурится. Вот удивленный взгляд. Старые фотографии мы с Рейчел отобрали из коробки, которая хранилась в кабинете наверху, и она отнесла их в свою любимую фотомастерскую.
А вот эти, недавние, она выбрала из лэптопа, и мы самостоятельно распечатали их в черно-белом варианте, желая продемонстрировать свой высокохудожественный вкус — сейчас в моде ретро.
А ведь вся наша жизнь состоит из воспоминаний, которые нам бы хотелось поместить в рамочку: сплошные улыбки и кружащиеся парочки. Остальные воспоминания мы храним в коробке, и убираем ее в самый дальний уголок подсознания. Мы прекрасно знаем о ее существовании, но не стремимся продемонстрировать содержимое перед гостями в столовой.
В этот момент я рассматриваю жизнь своего сына, помещая ее в рамочки. Вот Джейк на бейсбольном поле: шлем низко надвинут на глаза, рот сжат в яростной решимости. Я чувствую, как гордость распирает меня, как будто все происходит в данную минуту. Потом я стою рядом с ним на песке, глядя, как волны перекатываются через него, а его тело беспомощно и в то же время так грациозно противостоит напору волн. Я смотрю, как вода стекает с него потоком, а он тем временем оглядывается посмотреть, как там его маленькая сестренка. В своем сердце, в памяти, я заключаю в рамку и тот момент на шоу талантов, когда он высоко подпрыгнул, изображая, что хочет поймать мяч.
— О, Джейк, — шепчу я, улыбаясь сквозь слезы.
Мои воспоминания похожи на вспышки света в темноте. Они сверкают и мерцают, но потом тихо гаснут, не выдерживая тяжкого груза теперешнего существования. Как выбраться из этой тьмы? Как вновь увидеть сверкание жизни? Я не знаю, не понимаю, как мне вернуться назад, и, наверное, никогда не найду этот путь.
И вот тут-то я и обращаю внимание на сиреневый конверт. Неуверенно и осторожно, как будто пробуя пальцем острие ножа, я протягиваю к нему руку. И, когда подушечка указательного пальца ощущает плотность бумаги, я понимаю, что конверт настоящий. Это происходит так неожиданно, что даже пугает меня.
Ухватившись двумя пальцами за уголок, я чувствую, какой он холодный на ощупь. Медленно и осторожно я вытаскиваю его из-под кипы бумаг. Это письмо. И адрес написан почерком, в котором безошибочно угадывается рука девочки школьного возраста. Сердце останавливается у меня в груди. Письмо адресовано моему сыну.
Почему? Сперва я решаю, что это чья-то жестокая шутка. Да нет, быть такого не может. Я судорожными движениями разрываю конверт. Руки мои дрожат, когда я вытаскивал из него листок, вырванный из спирального блокнота, с лохматыми краями — точно на таком же Джейк написал свою последнюю записку. Я начинаю читать:
Дорогой Джейк!
Меня зовут Джейми, и я пишу тебе из Калифорнии. Я бы очень хотела, чтобы ты прочитал мое письмо, но, боюсь, что это невозможно. Когда я увидела твою историю по телевизору, даже еще до того, как люди узнали, какой прекрасный поступок ты совершил, я все поняла. Я надеюсь, что это прозвучит не слишком странно, но мне показалось, как будто бы я тебя хорошо знаю. Наверное, мы с тобой похожи. Видишь ли, меня в школе тоже считают тихоней. Я не очень часто разговариваю с людьми. Иногда я вообще целый день ни с кем не разговариваю. Мама говорит, что я просто такая уродилась. И, думаю, она права. Но ведь даже мама не всегда способна тебя понять, правда?
Наверное, это очень странно, что я пишу тебе это письмо. Если бы моя мама узнала, она бы ни за что, никогда не разрешила бы мне его отправить. И я сомневаюсь, что его кто-нибудь прочитает. Но ты изменил многое, не только тем, что спас детей из своей школы. Ты также помог и мне, хотя мы с тобой даже не встречались. Иногда люди говорят про детей, которые отличаются от других, разные нехорошие вещи. Совсем недавно так было и с тобой тоже. Может быть, теперь, когда обнаружилось, как они все ошибались, окружающие наконец-то поймут, что быть другим еще не значит быть плохим. Зачем же сразу навешивать ярлыки — надо просто подождать и посмотреть, каковы мы на самом деле. Когда настанет время и мне придется решать, какой путь выбрать — легкий, но неправильный, или трудный, но верный, — я обязательно вспомню о тебе и о том, что ты сделал для своих друзей. Я надеюсь, что и все остальные тоже вспомнят.
Ты никогда не будешь забыт.
С любовью,
Джейми
ГЛАВА 33
День двадцать какой-то
