Рейчел простонала:
— Ты иногда бываешь таким невнимательным, Саймон! Я знаю, что тебе тяжело! Ты думаешь, я не замечаю, насколько неуверенно ты чувствуешь себя с мужчинами из нашего окружения, или не понимаю, почему ты вечно всех поучаешь? Но мне тоже нелегко, поверь. Каждый день я страдаю от чувства вины. Всякий раз, когда я слышу историю о том, как дети сделали что-нибудь забавное, мне больно. Но мы же приняли для себя решение, которое лучше для нас обоих, верно?
Я кивнул:
— Да. И не стоит переживать по этому поводу.
На следующий день у детей был выходной, поскольку в других классах тоже проходили родительские собрания; я же сам еще не отошел от вчерашнего. Джейк и Лэйни не вставали до тех пор, пока Рейчел не ушла на работу. А потом они, перешептываясь, прокрались в нашу спальню. Я уже проснулся, но лежал, закрыв глаза, и улыбался, чувствуя, как по всему телу разливается приятное тепло. Мне ужасно нравилось слушать, как сын с дочерью шептались, не подозревая о том, что их могут услышать.
— Алекс сказал, что у меня толстые щеки, — пожаловалась Лэйни.
— Вот придурок, — быстро отреагировал Джейк.
— Да уж.
— Хочешь, я с ним поговорю?
— Не надо, — отказалась сестренка, — а я в ответ сказала ему, что он коротышка ростом с огнетушитель.
— Супер!
— Представляешь, у нас в классе есть один мальчик, который все время лижет окно!
Джейк рассмеялся:
— Его надо отправить обратно в детский сад!
Мне тоже было смешно, но я постарался не выдать себя, почувствовав, что дети с подозрением смотрят на меня.
— Давай потихоньку включим телевизор, — предложила Лэйни.
— Нет, не хочу телик смотреть, я проголодался… Может, подеремся на мечах, пока папа готовит завтрак?
— Давай!
Тут я не выдержал и, улыбаясь, повернул к ним голову:
— С добрым утром, ребятишки!
— С добрым утром, папа! — дружно заорали они, запрыгивая на постель.
Джейк пристроился с одной стороны, а Лэйни прилегла с другой. Я обнял их обоих и по очереди поцеловал в макушки. Конечно, я знал, что в один прекрасный день это счастье закончится, и дети посчитают, что валяться в обнимочку с папой — это уже не круто. И потому я наслаждался каждой секундой нашего ленивого утра, каждый раз, как в последний раз.
Когда через некоторое время Джейк с Лэйни принялись пихаться, мы окончательно проснулись и поднялись. Я отправился делать завтрак, а дети заняли свои места за кухонной стойкой. Неожиданный телефонный звонок заставил меня вздрогнуть: часть яиц, которые я взбивал, выплеснулась из чашки. Я посмотрел на часы: половина девятого.
— Алло, — нажав кнопку, сказал я, пытаясь разглядеть, кто звонит.
— Можно поговорить с Джейком? — спросил детский голос.
— Конечно, сейчас позову.
Мне показалось, что это Макс, приятель Джейка, с которым они вместе играли в футбол, но, еще раз взглянув на дисплей, я прочитал: «Номер не определен».
Я передал телефон Джейку и прислушивался к разговору, продолжая заниматься завтраком.
— Да. Хорошо. Подожди, я спрошу у папы. — Джейк не прикрыл трубку, когда обратился ко мне: — Пап, можно я пойду к Дугу?
Я показал ему, чтобы он прикрыл мембрану рукой, но он отмахнулся. Тогда я забрал у сына телефон и сделал это сам.
— К Дугу?
— Ну да. Помнишь, ты отвозил меня к нему на День рождения? — Джейк, наверное, считал меня склеротиком (хотя вряд ли пока знал это слово). — Можно к нему пойти?
— Даже не знаю, — с сомнением произнес я.
— Но почему, папа? — Джейк не то чтобы заныл, он никогда не ныл, но его ровный голос заставил меня усомниться в правильности решения.
— Скажи Дугу, что перезвонишь позже.
Я отдал сыну телефон, и он сделал, как я велел. После чего снова спросил, почему ему нельзя пойти к Дугу.
