– Ты мне не указ. Кто вы там, Алоис Ксержик, – старший преподаватель?
– Молчу, сиятельная, помню своё место, – Ксержик поцеловал супругу и повёл нас прочь. Мои вещи благополучно покачивались в воздухе за спиной Алоиса. На мой вопрос, где Эдвин, ответил, что Лазавей тоже с нами поужинает, скоро будет: – Адрес я сказал, разберётся. Да и хаживал уже.
Алоис не обманул: Эдвин действительно зашёл, наскоро что-то пожевал и отправился восвояси, обещав быть на связи. Средство общения мне оставили, так что не жаловалась. Да и выходные мои: Лазавей клятвенно обещал проводить их в Ишбаре. Мне казалось, что он побаивается оставаться наедине с Ксержиком и мной, что внушало подозрения о нежелании жениться. Вообще, наши отношения в народе называли сожительством, но я предпочитала более красивое: «возлюбленные».
В тот вечер вопреки первоначальным планам Эдвин задержался, долго говорил с кем-то в Вышграде, а потом сообщил, что ночует в Ишбаре. Алоис почесал затылок и изрек, что на печи мы втроем не поместимся, да и ребенка неплохо бы убрать подальше: «Рановато ей просвещаться». В ответ Лазавей заявил, что яблоневый сад отлично подходит для учебной работы.
– Ну уж нет, – решительно вступила в разговор Маргарита, – сад занят. Марицу давайте мне: пусть изверг привыкает к детишкам, все равно на голодном пайке.
Алоис вздохнул и пробормотал, что пошел смотреть на сад. Подоплёку любви к плодовым растениям понимали только мы с Маргаритой, причем я – в общих чертах. Очевидно, что сад, что могилки одинаково прельщали блудного папашу для уединения с девушкой. Надо бы их с мамой свести: узнает ли она его? Или он её? Останавливало одно – боязнь разругаться с обоими.
В итоге нам постелили в гостиной в компании благопристойных изысканий Ксержика. Непристойные остались в кабинете.
Эдвин скептически осмотрел ложе и предложил устроиться на полу.
– Рановато ещё, – хмыкнул с порога Алоис. – Агния, вроде, не старая грымза, чтобы не прижаться.
Покраснев, потянулась к полке, пригрозив разбить все горшки Маргариты. Ксержик тут же пожелал спокойной ночи и закрыл дверь: любовь мачехи к маргариткам известна.
– Помню вашу первую встречу, – Эдвин с интересом осмотрел гостиную и развалился в кресле-качалке. – Вы друг друга не выносили, а теперь не разлей вода.
– Я у него полгода жила, привыкла, – задёрнула шторы и потянулась. – Ты у кого моей руки просить станешь?
– Прости? – Лазавей резко остановился, едва не упав.
– Ясно, – нахмурилась я. – Перепихнуться и забыть.
– Забудешь, как же! – Эдвин встал и обнял меня. – Но женитьба… Эээ, Агния, куда торопиться?
Промолчала, а то разругаемся. Ничего, всё равно Лазавей никуда не денется, только косится подозрительно. Не выдержав, спросила напрямую, в чём дело. Эдвин тему замял, предпочёл заговорить о чете Ксержик. Его интересовало, как мы общаемся, чему меня супруги учили. Рассказала, припомнив и улепётывание от нежити. Когда дошла до ругани Алоиса и методов зазубривания кодекса мага, Лазавей рассмеялся, поцеловал и заверил, что в этом доме меня любят.
– Все? – хитро подмигнула я.
Эдвин кивнул, прижал к себе и начал щекотать. Смеясь, упала на диван и увлекла его за собой. Оказалось, что барахтаться и просто лежать рядом тоже хорошо.
– Русалка зеленоглазая, ты без меня тут не ныряй, – уже сонной, шепнул на ухо Лазавей.
– Куда? – не раскрывая глаз, пробормотала я.
– В разные омуты, а то порода у вас гулящая.
Улыбнулась, слабо пихнула Эдвина в живот и нечленораздельно пробурчала, что Агния Выжга – девушка порядочная.
Когда проснулась, Лазавей уже уехал. На кухонном столе дожидалась записка с обещанием приехать на выходные и желанным «люблю» вместо подписи.
Маргарита родила чуть раньше срока. При первых признаках она отправила Алоиса во вступительную комиссию, разгребать какие-то заявки. Скривив губки, пожаловалась на грядущую проверку – «а ещё бумаги не готовы». Вот Ксержику и предстояло их подготовить. На самом деле бумажки надлежало подавать в сентябре, но об этом Маргарита благополучно умолчала.
Я и не знала, догадался ли Алоис, потому как спокойно ушёл в Школу. Маргарита лицо держала, изображала, будто срок не пришёл, зато после того, как муж скрылся из виду, матюгнулась и велела найти Шаолену Гвитт. Глядя, как волнуется и боится ректор, попыталась успокоить – та отмахнула и пригрозила тоже занять меня общественно-полезным делом.
Ведьму удалось выловить с превеликим трудом – а как иначе, если попадаться на глаза Алоису не рекомендуется? Но я с задачей справилась и в первый раз полетала на метле. Дело это захватывающее и визгообразующее: кричала я не хуже роженицы, одновременно придерживая подол и цепляясь за ведьму. Госпожа Гвитт только смеялась, потешаясь над новичком в небе. Поговаривали, что так она ведьм-первоклашек проверяла, только летали они
