его пьют наперстками. Мне казалось, что я проглотила аэрозольный баллончик и он взорвался у меня внутри. Ощущение то еще. Из глаз полились слезы — точнее, усилились. Только сейчас я поняла, что давно уже плачу.
— Ты… это… в порядок себя приведи, — немного смущенно сказал Пахомыч. — Возможно, тебе в Склиф ехать придется. Димка отвезет.
Аэрозольные баллончики внутри меня продолжали взрываться, и сосредоточиться было трудно. Но я смогла ухватить за хвост главную мысль:
— Но как же… твой заказ? Ты ведь задаток перечислил…
Он достал из ящика стола второй стаканчик, налил коньяк, выпил и пожал плечами:
— Сегодня у тебя настрой неподходящий для наших игрищ. Форс-мажор как он есть. Считай, что нынче в Москве еще один ураган случился, и ты в него попала. Так что никаких проблем!
— А деньги?..
— Считай, что я их тебе подарил. На Восьмое марта.
— Оно через полгода только, — я плыла в воздухе кабинета, словно в прозрачном вязком меду.
— Оно полгода назад было. А я забыл тебе подарок сделать. Вот сейчас и компенсирую…
Сигара в пепельнице успела потухнуть. Пахомыч раскурил ее снова, затянулся и задумчиво сказал:
— Ты же знаешь, я люблю приключения. Не хочу, чтобы такое, как сегодня, хоть с кем-то происходило, но от судьбы ведь не уйдешь. И если ты, отправляясь ко мне, впервые за долгие годы забыла выключить мобилку — это не случайность, понимаешь? Так решили наверху — судя по всему, потому, что я знаком с Андрюхой; это большая шишка в ГИБДД. От меня в данном случае прок был невелик, но я сделал все, что мог. Легче жить, когда знаешь, что хоть кому-то в силах помочь…
— А если все… зря? — К горлу снова подступил комок.
Пахомыч состроил суровую рожу, явно собираясь решительно меня осадить, но тут снова зазвонил телефон. Его телефон. Пахомыч нажал на кнопку приема, а потом — на громкую связь.
— Андрюха, слушаю тебя!
— Ну, Прохор Пахомыч, одну медальку для рая ты уже заработал, — сообщил хриплый голос в трубке. — Если ничего не путаю, за спасение погибающего небесная канцелярия списывает с человека сорок грехов.
— Мне, чтобы со своими грехами расквитаться, нужно спасти дивизию в полном составе, никак не меньше. А сейчас ближе к делу, пожалуйста! Что там случилось-то? Что с пацаном?
— Жив пацан, причем только твоими молитвами. Машина — всмятку. Хрен теперь разберешь, что за марка. Вроде с виду «Феррари», но черная…
— Ага-ага! — закивала я. — Черная «Феррари»!
— А чей это прелестный голосок? — заинтересовался невидимый собеседник.
— Знакомая водителя.
К счастью, меня понемногу отпускало. Очень вовремя: соображать требовалось быстро.
— Перед аварией он именно мне звонил, кретин малолетний… — пояснила я.
— Странно! По голосу, милая девушка, вы ничуть не старше его, — отвечала громкая связь. — Но я вас понимаю: ума этому парню и вправду не хватает. Решил с ветерком прокатиться по новой трассе в Щелково, а там за Балашихой строят участок дороги в восемь полос. На въезде должны были надолбы поставить, но вместо них просто шлагбаумом перегородили. Теперь от этого шлагбаума только щепки остались… Ваш знакомый, похоже, на что-то отвлекся и в отбойник влетел. «Феррари» на обочину вышвырнуло, крутануло пару раз, и все. Очень вовремя! Если бы проехал еще хоть немного вперед — в лепешку бы расшибся. Там неосвещенная техника стоит, труба поперек дороги лежит — для водителя все это верная смерть. Да и бензина в баке почти не осталось — тоже, выходит, повезло…
— Как он? — я вдруг поняла, что сейчас разрыдаюсь, если немедленно не узнаю, что случилось с Сычиком.
— Врачи говорят, жить будет. Хотя… — он осекся. — Вашего знакомого в реанимацию отправили. Честно говоря, я бы с ним местами не поменялся, но в Склифе и не такое собирали. Они там мастера по головолом… тьфу, простите.
— Что вы! — мне стало неловко. — Это я у вас должна прощения просить, что побеспокоила. Огромное вам спасибо за помощь…
Я все же всхлипнула; похоже, взять себя в руки полностью все еще не получалось.
— И от меня тебе спасибо, Андрюха, — включился в разговор Пахомыч. — С меня причитается… Мне тут вискарик интересный подогнали. Будет время — приезжай. Продегустируем.
— Договорились! Ну все, мне пора, — распрощался невидимый собеседник. — Тебе, Пахомыч, позвоню, когда будет время. А вам, милая девушка, счастливо оставаться. Удачи вам и вашему знакомому.
— Девушка? — я рассмеялась, сама толком не понимая почему, и долго не могла успокоиться. — Когда я была девушкой, он носил майорские погоны. Или даже капитанские.
