Многие даже не заметили бы такую мелочь, но я оценила. Шлюхи, знаете ли, не избалованы мужским вниманием. Вожделением — сколько угодно, но не вниманием и не заботой. Благодарить Виктора я, конечно, не стала: это все-таки и вправду почти пустяк. Но запомнила его очень хорошо.
— Теперь твоя очередь, — сказал Виктор. — Правда или желание?
— Правда. Что случилось с твоей женой и с дочерью?
В его глазах появилась такая боль, что я всерьез испугалась. Но Виктор быстро взял себя в руки и кивнул:
— Что ж, вопрос логичный. Постараюсь ответить по существу, но в подробности вдаваться не стану, уж извини.
— Если не хочешь говорить о своей семье — считай, что я ни о чем не спрашивала! — Мне все еще было не по себе.
— Так нечестно, — он чуть улыбнулся. — Игра есть игра. Кроме того, мне полезно хоть кому-то обо всем этом рассказать…
Виктор надолго задумался, а потом негромко заговорил:
— Мы с Толькой женились в первый же год после дембеля. Когда вернулись в Москву — просто одурели от того, сколько тут красавиц! Оба выбрали девушек симпатичных, но небогатых. Были свидетелями друг у друга на свадьбах. Разница в наших семьях заключалась лишь в одном: Ленка сохла по мужу, а я — по жене. Толик и Маша лишь милостиво позволяли супругам себя любить. Анатолий с женой долго не могли завести детей, хотя очень хотели; Ленка забеременела лишь много лет спустя после лечения в израильской клинике. А Маша говорила, что нам еще рано: нужно подождать, когда я встану на ноги. Я не возражал: очень ее любил. А времена тогда и вправду были непростые. Какие уж тут дети! Сначала встал на ноги Толик, и Маша постоянно ставила его мне в пример. Моя фирма раскручивалась гораздо медленнее, и это жене совсем не нравилось. Я крутился как мог, чтобы обеспечить жену, но Маше казалось, что я стараюсь недостаточно… Кончилось все тем, что она ушла к авторитетному бизнесмену — проще говоря, к бандиту. Он был намного старше, зато осыпал жену по-настоящему дорогими подарками. В девяносто восьмом — мы с Ольгой тогда уже жили в Италии — Машиного мужа убили. Она унаследовала от него какие-то деньги, а детей у них не было. Полтора года назад Маша попыталась выйти со мной на контакт, но я не захотел. Не в мести тут дело! Просто понял, что мне не о чем с ней говорить… Но это случилось гораздо позже, а когда Маша ушла, я был в полном отчаянии. Не хотел жить. Если бы не Толик с Ленкой — спился бы, наверное. Но вмешалась Судьба: вскоре после Машиного ухода пошли в гору дела моей фирмы. Стало не до сожалений о прошлом: надо было заботиться о сотрудниках и думать о будущем. С Ольгой я познакомился, когда она пришла к нам наниматься — тогда я еще лично общался со всеми потенциальными подчиненными. Она потом говорила, что влюбилась в меня с первого взгляда, а я в тот раз ничего такого не почувствовал. Просто понял, что вижу очень умную и образованную девушку, — и взял ее на работу. Как оказалось, и в свою жизнь тоже…
Виктор надолго умолк, а потом продолжил:
— Наш первый раз случился во время зарубежной командировки. Готовилась первая сделка фирмы с иностранцами, и мы, разумеется, очень нервничали. Неожиданно — как минимум для меня — решили сбросить напряжение сексом. Получилось очень неплохо. Стали встречаться… Я, дурак, долго не принимал эти отношения всерьез. Спохватился, лишь когда у Оли появился еще один ухажер — кажется, друг детства. Уверен, она специально его приблизила к себе, чтобы я взревновал… — Он улыбнулся. — И добилась своего! Я задумался, как буду жить, если потеряю Олю, — и в тот же день сделал предложение. Она его приняла. Толик с Ленкой были свидетелями и на второй моей свадьбе; они очень радовались за нас. Мелкий Васька и наша Ксюха родились в один год. Вскоре после этого мою фирму начали прессовать. Я свернул все дела в России и вместе с семьей переехал в Италию. Там нам было очень хорошо…
Виктор надолго замолчал. В конце концов я не выдержала и спросила:
— Что же случилось дальше?
— Снова вмешалась Судьба, — ответил он почти спокойно. — Мы с Олей очень хорошо жили. Никогда не надоедали друг другу, хотя общались и на работе, и дома. Иногда стр-рашно ссорились — а потом мирились… Ксюшка росла красивой, умной и талантливой. Свободно изъяснялась по-русски, по- итальянски и по-английски. Чуть посмеивалась над нами — говорила, что мы, наверное, приходимся дальними родственниками компьютерным мышкам, иначе не любили бы проги так сильно… — Виктор снова надолго замолчал, а потом произнес чуть слышно: — Три года назад у Оли обнаружили рак. Я возил ее в Германию, в Израиль, в Штаты — все бесполезно. Два года назад она… ушла…
Чувства, которые я в тот момент испытала, невероятно меня удивили. С одной стороны, я понимала, что Виктор — настоящий мужчина. Он действительно любил жену до конца ее дней и продолжает любить сейчас. Такое достойно уважения и восхищения. Но, с другой стороны, почему-то было очень больно, словно меня резали без анестезии.
— Но у тебя осталась дочь, — сказала я, потому что страдать молча было невыносимо. — Кстати, она похожа на Ольгу или на тебя?
— Она не была похожа ни на кого из нас, — отозвался он спокойно. — Ни внешне, ни внутренне. Ксюха еще в детстве решила стать дизайнером — и осуществила свою мечту. Уже студенткой получала заказы от надежных фирм и неплохо зарабатывала. А полтора года назад… разбилась на машине.
У меня кровь застыла в жилах — только сейчас я поняла, что это действительно случается в реальной жизни. Рядом с таким горем собственные страдания казались ничтожными.
А он продолжал говорить ничего не выражающим тоном:
— Я заказал все возможные экспертизы, но их результаты совпали полностью. Это несчастный случай — неисправность автомобиля, незаметная при любом техосмотре… Я долго судился с компанией, которая произвела машину Ксюшеньки, и в конце концов победил. Получил огромные деньги и отдал их на
