Она вновь приложила руку к моим губам:
— Я тоже. Какая разница? Мы одни, даже андроиды сюда не заходят. Или ты меня стесняешься?
Я не ответил и стал расстегивать свой костюм…
Мы сидели на бортике искусственного озерца в костюмах Адама и Хавы, и я обнимал Нааме, чувствуя ее прохладную, гладкую, как мрамор, кожу рукой, боком, бедром…
— И были они оба нагими, — процитировала Нааме, — и не стыдились…
Она заглянула мне в глаза:
— Бракиэль, тебе не кажется, что люди чересчур все усложняют?
— Например? — Я старался на нее не смотреть, хоть и очень хотел: она была прекрасна, но я и так едва сдерживал возбуждение.
— Например, в любви, — сказала она. — Все препятствия между мужчиной и женщиной не существуют на самом деле, они придуманы людьми. Как та одежда, которую мы сняли.
— Одежда существует объективно, — возразил я.
Нааме пихнула меня кулачком в грудь:
— Зануда. Но ведь мы можем снять ее в любую минуту, правда?
— В любую не можем, — снова не согласился я. — Если я разденусь во время занятия, как минимум меня не поймут.
Нааме рассмеялась:
— Ты невозможный зануда, Бракиэль. Вижу, что с тобой надо говорить по-другому.
— Как?
— Ты хочешь меня поцеловать? — спросила она.
Я кивнул, чувствуя, что заливаюсь краской.
— Так почему не целуешь? Или ждешь, что я начну первой? Но я хочу, чтобы именно ты…
Не дослушав, я обнял Нааме и припал к ее губам. Я так боялся, что это продолжение моего сна…
В космосе есть огромное преимущество — там всегда звездная ночь.
— Внизу у нас всегда день, — сказала Нааме, будто прочитав мои мысли, — а здесь — вечная ночь. Интересно, сколько времени прошло?
— Не знаю, — ответил я, гладя ее по спине, от плечей к пояснице, — а это важно?
— Пора возвращаться, тебе нужно отдохнуть. Да и мне тоже.
— Я чувствую себя бодрым, — возразил я.
— Это адреналин, — покачала головой Нааме. — Потом будет откат, завтра оценишь.
— У тебя было много мужчин? — спросил я.
— Ты тоже не новичок в любви, — хмыкнула она.
— Надин, — обратился я к ней тем именем, что услышал во сне. — Кто ты?
— Ты знаешь мое имя. — Она зевнула. — Кто тебе сказал?
— Лорд. И он сказал, что у тебя тысячи имен.
— Лорд в своем репертуаре, — подтвердила Надин-Нааме. — «Тысячи имен, тысячи лиц, тысячи мужчин»… Старый пердун.
— Не такой уж он старый, — возразил я.
— Ты даже не представляешь, какой он на самом деле древний, — ответила Нааме. — Где это Лорд с тобой разоткровенничался?
— Во сне, — признался я.
На миг ее лицо… застыло, на нем появилось выражение тревоги.
— Вот как… И что еще было в этом сне?
— Планета. С ледяными небесами и древними руинами, занесенными снегом.
— Бракиэль, — она провела кончиками пальцев по моей груди, — Глядящий-в-небо. Не думай об этом пока.
— А разве можно заставить себя не думать? — спросил я.
— Можно. Все можно. В конце концов, я с тобой и останусь с тобой в обозримом будущем. Тебе этого мало?
— Мало, — признался я. — Мне бы хотелось, чтобы ты была со мной всегда.
— Я не знаю слова «всегда». — Она поднялась на ноги. — Я знаю слова «вчера», «сегодня», «завтра», а «всегда» для меня слишком абстрактно. Не говори мне «всегда», не говори о любви — и наше завтра будет снова и снова.
— Хорошо, — согласился я, собираясь одеться. Она, подойдя сзади, остановила мою руку.
